Эйлин посмотрела в синие глаза Шона.
— Спасибо за великолепный вечер.
— Давайте я отвезу вас домой, — предложил он.
— Я не знаю, удобно ли это...
— Езжай, езжай, — встряла Бланш, подталкивая подругу к Шону. — Мы не против, правда, Питер?
— С чего мне возражать, — пожав плечами, ответил тот и, обняв жену, подмигнул ей. — У нас будет возможность помиловаться немного на пути домой.
Бланш игриво шлепнула его по груди.
— В последний раз, когда мы «миловались», возвращаясь домой, я забеременела!
— Крошке Реджинальду пора завести братика, — заявил Питер.
— Братика! — возмутилась Бланш. — Ему еще полугода не исполнилось!
— Ничего, мы попрактикуемся пока. Эйлин, Шон, спокойной ночи.
Эйлин вдруг ощутила нервозность и неловкость, когда Шон помог ей забраться на переднее сиденье своего пикапа. Одно дело — проводить с ним время на конюшне, и совсем другое — сидеть рядом в темной уютной кабине. Они еще слишком мало знали друг друга.
Шон выехал со стоянки и повернул на автостраду.
Эйлин хотела завести какой-нибудь незначительный разговор, но подходящей темы найти не могла. У нее сильно билось сердце, все тело было напряжено, и она, не зная, как справиться с собой, невидяще смотрела на темную ленту дороги, расстилавшейся впереди. Каждым своим нервом, каждой клеточкой она ощущала мужчину, сидевшего рядом с ней. От него пахло лошадьми, кожей и сеном, а также — едва уловимо — одеколоном. Эйлин скосила глаза на его профиль — резкие, мужественные черты соединялись в неповторимо красивое лицо.
Шон был слишком красивым, слишком притягательным, и Эйлин беспокоило, что он начинает нравиться ей слишком сильно.
Он съехал на обочину, заглушил двигатель и погасил фары. Они сидели в безмолвной тишине, окруженные густой темнотой, которую не мог пробить слабый свет луны.
Шон притянул Эйлин к себе и поцеловал.
— Мне все время хотелось этого после того раза, — сказал он, виновато улыбнувшись. — Я больше не мог терпеть.
Эйлин смотрела на него во все глаза, по ее телу пробежала нервная дрожь. Господи, где он научился так целоваться?! — мелькнуло у нее в голове.
Она положила руки на плечи Шона.
— И я хотела этого, — сказала она, возвращая ему поцелуй.
— Черт... — слетело с его губ едва слышное.
Шон подумал, что его голос, очевидно, выдал его волнение. Где она научилась так потрясающе целоваться? В устремленном на него изумленном взгляде Эйлин отражалось его собственное ощущение. Шон целовал многих женщин, когда он выступал на родео, ему приходилось постоянно отбиваться от назойливых поклонниц. Он мог выбрать любую — молодую и не очень, замужнюю, разведенную, красивую и обыкновенную. Но ни одна из них не целовала его так, как Эйлин.
Он хотел поцеловать ее еще раз, чтобы убедиться, что это не сон, но в этот момент темноту прорезал яркий свет фар. Через минуту рядом с ними затормозила машина. Шон посмотрел в окно кабины и, смутившись, как подросток, опустил стекло.
— Эй, чем это вы тут занимаетесь?! — крикнула Бланш, улыбаясь во весь рот.
Эйлин почувствовала, как ее лицо заливает краска.
— А вам какое дело? — огрызнулась она, наклонившись вперед, чтобы увидеть лицо подруги.
— Эйлин Харт, — с наигранным простодушием произнесла Бланш, — что о тебе подумает твоя мама?
— Почему бы тебе не поехать домой и не позвонить ей? — елейным голоском ответила Эйлин.
— О, вы, наверное, хотите остаться вдвоем и мы вам помешали? — продолжала Бланш подтрунивать над подругой.
— Извини, Шон, это она заставила меня остановиться! — крикнул Питер.
Шон поднял руку, показывая, что все понимает.
— Всего хорошего! — крикнула Бланш, ухмыляясь. — Не спешите возвращаться домой.
Эйлин уставилась на удаляющиеся габаритные огни. Черт бы побрал эту Бланш! Как ей теперь смотреть в глаза Шону и Питеру?
— В первый раз меня застукали в такой ситуации с тех пор, как я был подростком, — сказал Шон, и уголки его губ дрогнули в улыбке. — Я думаю, теперь нам следует поскорее вернуться домой.
— Да, — сухо ответила Эйлин, все еще злясь на свою подругу. — Я тоже так считаю.
Шон остановил пикап и с легким сожалением объявил:
— Ну вот и приехали.
— Спасибо, я хорошо провела сегодняшний вечер. Давно не танцевала, — быстро добавила Эйлин, чтобы Шон не подумал лишнего.
— Я тоже с удовольствием потанцевал, — ответил он, прекрасно понимая, что они оба имеют в виду совсем другое.
— Завтра у нас будут занятия? — спросила Эйлин.
— Не знаю. Утром мне надо съездить на один участок, проверить, что там случилось с рекой. Такое впечатление, что в том месте течению мешает какое-то препятствие.
— Понимаю. — В голосе Эйлин прозвучало разочарование. — Хорошо... В любом случае, Бланш хотела взять меня с собой по магазинам.
Шон предложил ей присоединиться к нему, и Эйлин ожила.
— Дорога туда, правда, неблизкая, — предупредил он. — Не меньше двух часов в один конец.
Эйлин кивнула, подумав, что он, возможно, сожалеет о своем предложении и теперь пытается запугать ее и отговорить от этой поездки.
— Бланш однажды сказала, что на лошади можно ехать на такое расстояние, которое ты можешь пройти пешком, в случае если придется возвращаться на своих двоих, — сказала Эйлин.
— Разумный совет, — согласился Шон. — Но я думаю, вряд ли мы оба окажемся в такой ситуации. Ну так как, поедете?
— Мне надо поговорить с Бланш. Вдруг ей завтра понадобится моя помощь?
— Конечно.
Шон вылез из кабины и помог выбраться Эйлин.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи.
Эйлин не двинулась с места. Шон тоже не торопился уходить. Молчание затягивалось.
— Ну я пошла, — пробормотала Эйлин и повернулась к дому.
Шон остановил ее, положив ей руку на плечо.
— Черт побери... — пробормотал он, схватил Эйлин в объятия, прильнул к ее губам страстным долгим поцелуем и только после этого отпустил.
Шон вскочил в пикап и уехал, а Эйлин еще долго стояла, даже не шелохнувшись.
Шон то и дело ударял кулаком по рулю, бормоча проклятия. Он ругал себя за то, что позволил себе целовать Эйлин. Это была игра с огнем, который рано или поздно снова опалит его, оставив серьезные ожоги на его сердце. Какого дьявола он пригласил ее поехать с ним завтра?! Это называется «лезть в пекло»! Что он будет делать, если она появится утром около конюшни? Ему не нужно еще одно осложнение с женщиной, хватит и того, что он уже имел.
