- сказала Таня, - родилась уже позже тех времен. Аарон Викентьевич рассказывал, конечно, и я видела записи, но это не то, не передает духа эпохи, ощущения гибели и прорывов, открытий и величия, желания трудиться и очищать Землю. Разумеется, ничего еще не закончилось и еще долго не закончится, но вживую мы этого уже не увидим.
— Зато, возможно, увидим что-нибудь другое, - попытался неуклюже подвести к своей теме Михаил.
— О да, перед человечеством раскрылись невероятные возможности и горизонты, вся, ну не Вселенная, но галактика точно, а там и соседние галактики тоже, особенно если первая межгалактическая добьется успеха или будут открыты пресловутые нуль-переходы.
— А… э…, - выдал Михаил. – Разве их нет сейчас?
— Нет, сейчас есть другое, - ответила Таня. – Но да, я сама виновата, коснулась тем, которые ты еще не изучал и запутала тебя.
— Нет-нет! Все в порядке! – воскликнул Михаил, даже руку вскинул.
Но тут же опустил ее, опасаясь, что его не так поймут. Впрочем, к его облегчению, Таня смотрела одобрительно, и Михаил опять ощутил, как в нем бурлит энергия. Что отдельно ему нравилось в новом мире, так это отсутствие дразнилок и склонений фамилии и шуток о лошадях.
— А лошади сейчас существуют? – вырвалось у него.
— Конечно, - слегка удивилась Таня. – И не только они, генная инженерия творит чудеса, проектируют новые виды каждый день, не все, правда, приживаются. Мне казалось, что в твои времена уже никто не ездил на лошадях?
— Да я так, - ответил Михаил, пытаясь придумать ответ. – Ты же говорила, что Земля стояла на грани гибели, да и две мировые войны, вот я и подумал.
— Флора и фауна еще не восстановлены до конца, но работы ведутся, сам видишь, - Таня сделала жест рукой.
Стена стала прозрачной, открывая вид на роскошный сад, буйство зелени и красок, больше подходившее для тропиков, чем средней полосы.
— Здесь, в отдаленной клинике, возможно, но в мегаполисах?
— Мегаполисов больше нет, Михаил, огромные города исчерпали все то, ради чего их создавали.
— Но как же… социализм… общность людей… такая энергия, - ошарашенно пробормотал он.
Нет мегаполисов? Но как? Одни села вокруг? Волосы на голове вставали дыбом от одной мысли.
— Именно, энергия и связь, мобильность. Энергоний не только позволяет черпать темную энергию и преобразовывать ее для наших нужд, но и обеспечивает возможность моментальной связи на гигантские расстояния, очень гигантские. Он питает космические корабли, поддерживает их внутри того, что в твои времени называлось гиперпространством и они летят там… очень быстро. Точных цифр не помню, но это неважно, ведь ты уловил принцип?
Михаил кивнул, хотя ни черта он не понял, кроме того, что все вокруг действительно изменилось.
— Моментальный переход через пространство еще не открыт, но работы ведутся. На основе моментального прохождения информационных импульсов, осталось только передать также материю, или преобразовать тело в информационный импульс, а затем восстановить тело на месте.
Михаил отшатнулся, едва не опрокинул кресло, испытал вдруг безотчетный, всепоглощающий ужас от одной мысли о подобном. Сдержался, не стал демонстрировать «19 век», как он это называл про себя, и еще раз посмотрел на Таню.
— И вам, с таким количеством энергии, жалко немного потратить на меня? – решился он.
— Жалко? – слегка удивленно переспросила Таня. – А, ты опять судишь по себе? Как вот Иска прочитала тебе лекцию об ИИ, о которых люди судили по себе и приписывали свое?
— То я ребенок, то дикарь, теперь вот кто? Человек, взявшийся судить роботов будущего? – сварливо отозвался Михаил.
Таня расхохоталась искренне, даже голову запрокинула, и Михаил опять отметил, что даже так, с задранными ноздрями, раззявленным ртом, она все равно прекрасна. Красота здорового тела, подумал он и тут же усомнился. Здорового тела или конструкта каких-нибудь инженеров?
— Отличная шутка! Не возражаешь, если я использую ее на своем канале?
— Конечно, - пожал плечами Михаил, - мне не жалко, обращайся.
Манопа заменяла собой документы, смартфон, модем, личного доктора, видеокамеру и экран (хотя при желании могла проецировать изображение и в воздух), и это Михаил еще как-то мог понять. Но вот концепцию «интернета по паспорту» до сих пор не переварил. Спрашивать, что будет, если похитить чужую манопу или подделать сигнал не стал, особенно памятуя о тотальном контроле всего вокруг.
Таня к этому самому контролю и тому, что за ней наблюдают круглые сутки, относилась на удивление беззаботно, словно не осознавала проблемы. Михаил охотно открыл бы ей глаза… если бы не тот самый контроль. Она весело говорила об Иске, а Михаил думал, что Иска и ее сородичи, как раз и осуществляют этот самый контроль и в общем-то поработили человечество, в каком-то смысле, обойдясь без методов Скайнета. Вслух об этом он говорить не стал, дабы не выставить себя в очередной раз «татуированным дикарем» или «19 веком».
Соответственно, каждый входил в сеть под своими настоящими данными, с ними писал на форумах или как там общались в современном интернете, и в том числе вел канал. Каждый мог вести канал, что-то выкладывать, общаться, и Михаил смутно представлял себе, как неразбериха должна твориться на подобных сайтах или на чем там сейчас основывался интернет.
— Так вот, к вопросу о жалко, - Таня взяла появившийся бокал с сине-пурпурным напитком и отпила из него, как ни в чем ни бывало. – Тебе вот, например, жалко поделиться свидетельствами очевидца первой половины двадцать первого века, и ты придерживаешь их при себе, и считаешь, что окружающим тоже жалко что-то отдавать бесплатно, делиться и помогать?
— Нет, но такая модель ведет в тупик, - автоматически ответил Михаил. – Обязательно найдется кто-то, кто начнет поступать гадко, подло, получит за счет этого преимущество и возвысится над другими. Будет пользоваться их помощью и бить в спину, и так далее.
— Тактическое преимущество, - кивнула Таня и сделала еще глоток. – Хочешь попробовать? Хит сезона, лунные яблоки, смешанные с соком подводных слив!
— Нет, спасибо, - ответил Михаил, меряя взглядом сине-пурпурный напиток.
Напоминало «незамерзайку» или еще какую техническую жидкость.
— Так вот, тактическое преимущество оказывается гибельным в стратегическом смысле, и выживали не подлые одиночки, а коллективы, где заботились друг о друге. Заботились, но и требовали вносить свой вклад в жизнь коллектива, трудом, знаниями, умениями, и прочим, и пытались избавляться от подлых одиночек. Выходило не очень,
