я едва видела его.
— Знаю, но не нужно было сидеть здесь. Ты устала? Есть хочешь?
Я кивнула на то и на другое.
— Прости, я задержался, ездил по делам с Вадимом. Пойдём, поужинаешь.
К вечеру дом ожил. Из некоторых комнат я слышала смех, музыку. Навстречу нам попадались молодые парни, и все здоровались со мной, будто мы знакомы. Меня это приятно удивило. Я начинала себя чувствовать частью чего-то целого. Тем более, Стас ко мне относился уважительно.
В столовой никого не было, и я расслабилась. Ела я одна, Стас сказал, что уже поужинал. Я же уплетала с огромным аппетитом, как будто была из голодного края. Но, так, в общем-то, и было.
Стас то и дело куда-то уходил из столовой, возвращался и опять уходил. Когда я пила чай, а Стаса не было, в столовую вошёл тот самый парень с безумными глазами, который предложил меня убрать в 104-й.
Он уставился на меня, как будто не понимал, кто это, чёрт возьми, перед ним.
— Ты, прям, как у себя дома.
Я молча смотрела на него и чувствовала кожей, всем нутром, что не нравлюсь ему.
Он демонстративно прошел на кухню с ухмылкой на лице, взял там три бутылки пива и направился уже к выходу, но не сдержался:
— Ты из какого лагеря сбежала, из Бухенвальда, пугало?
Я опешила и только молча смотрела на него. Мне так хотелось что-нибудь злое ответить ему в тот момент, но ничего не шло на ум. Вдруг в столовую зашёл Стас.
— Привет, Патрик, отдыхаешь? — весело спросил он.
Тот осклабился.
— Да, с твоей подружкой тут разговорился. Спросил, не из Бухенвальда ли она.
Стас натянуто улыбнулся, глаза его оставались при этом серьёзными.
— Ну, всем известно, что стройные девушки тебе не по вкусу.
— Да ладно. Пока.
— Ага.
Патрик быстро вышел, а Стас посмотрел на меня.
— Завтра ты, как только встанешь, сама спускайся сюда и заказывай себе, что хочешь. Хорошо? Встретимся у меня в кабинете в два часа дня. Согласна?
Я закивала.
— Спокойной ночи.
— А как же ЗАО «Юг»? — спросила я.
— Завтра мне расскажешь, — кивнул он и вышел, но тут же вернулся. — Там тебя в комнате ждёт Кристина, она привезла из магазинов немного одежды, белья.
— Спасибо.
— Не за что.
Я поднялась к себе в комнату, где действительно сидела Кристина. Она разложила всё на кровати и теперь разглядывала.
— Привет, Аглая. Вот одежда — всё, что я смогла найти твоего размера. Посмотри, — тонким голоском сказала она, улыбаясь.
Передо мной на постели лежало много вещей, в основном небесно-голубого цвета.
— Цвет для тебя выбрал Стас, если не нравится — все претензии к нему.
— Да нет, мне нравится. А что, у каждого здесь свой цвет одежды?
— Да, ты заметила? У женщин только, конечно. Но это не обязательно.
— А у тебя — розовый?
— Да, в основном. Это ничего не означает, просто мой цвет. У тебя — небесно-голубой.
Я принялась мерить вещи, таких красивых у меня не было, мы с мамой ведь жили небогато…
— Тебе очень идёт, — улыбалась манерно Кристина. Она была искренна, я это чувствовала.
Стоя перед зеркалом, я почти понравилась себе, если бы не эта излишняя худоба.
— Немножко поправишься, и сядет отлично, — читала мои мысли Кристина. — Обувь тебе придётся выбирать самой завтра. Съездим утром.
— А кто такая Марина? — вдруг спросила я невзначай. — Я видела её в столовой сегодня.
Кристина закатила глаза.
— Малиновская, папочка о-очень богатый, она сюда с подругами двумя приезжает. Стерва ещё та. Всё клеит Стаса, у них несколько раз начинались отношения, а потом сходили на нет. Она только год здесь, её папочка с Вадимом знаком, вот она и сюда втёрлась.
— Мне показалось, что они со Стасом близки.
— Да? Может быть. Это не в первый раз, но, по-моему, он от неё быстро устаёт. Да он и не из тех, кто надолго с одной женщиной задерживается, знаешь.
— А какой он?
Кристина доверительно улыбнулась.
— А он тебе, я смотрю, понравился?
Я опустила глаза, и она всё поняла.
— Смотри, чтобы он не разбил тебе сердце. Такие, как он — могут, Аглая.
Кристина покачала головой.
— Он опытный, искушённый во многом.
Я кивнула и попыталась растянуть губы в улыбке. Кристина была из тех, которых то и дело тянуло на доверительные разговоры. Я же не знала, кому и как здесь доверять. Однако ей поверила, не зная, почему.
У неё я узнала, что здесь в саду можно погулять, там почти безлюдно и тихо. Сегодня вечер был тёплый, и я захотела выйти, просидев весь день в кабинете Стаса.
Кристина сразу согласилась пойти со мной.
Я надела брюки, тоненький короткий пиджак на майку — всё это нежно-голубого цвета, и мы вышли.
На пути нам никто не попался, везде было спокойно и тихо.
Сад был огорожен пятиметровым отвесным каменным забором. Внутри росли молодые и не очень деревья и кустарники, территория казалась огромной, я не видела границ этого сада. Кое-где журчали маленькие фонтаны и ненавязчиво светили китайские фонарики то тут, то там.
Пройдя по неширокой аллее, мы сели на дальнюю лавочку перед стеной кустарников, разговорились.
Кристина любила манерничать, но делала это как-то безобидно, даже забавно. Будучи немного полноватой, она казалась, тем не менее, изящной из-за своей манерности.
Но она была не злобная, коварная интриганка, скорее, любительница посплетничать.
— Как ты здесь появилась? — спросила я, обнимая себя руками. В саду было по-весеннему свежо, Кристина же, жаркая особа, вообще была в одной майке, но холодно ей, по-моему, не было.
— О, это долгая история. Я была знакома с Вадимом, вернее, с его дочерью — Ветой, ещё задолго до того, как возникло это сообщество. Потом ему пришло в голову создать клуб, а из клуба получилось маленькое сообщество. Вета уехала во Францию учиться, а я осталась здесь. В этом доме жить, при Вадиме как бы. Мне здесь нравится.
— А семья, родители…
— Они погибли в автокатастрофе, как только я окончила школу — восемь лет назад. Вадим тогда сильно помог мне, — добавила она, опуская голову. — Теперь я здесь.
Я подумала, что этим с Кристиной мы схожи — у нас у обеих нет родных.
— А я вот никак не пойму, зачем здесь люди объединились? Что их объединяет?
— Со временем поймёшь. Разное объединяет. Вот Стас попал и задержался потому, что ему в своё время нечего было делать — тоже восемь лет назад. Ему 20 тогда было — молодой богатый парень, увлекающийся роком, игравший на
