Книга Три жизни Тани - Валентина Елисеева

Таня кристально ясно поняла, что ей будет ужасно жаль погубить это великолепное творение природы, данное ей в подарок причудницей-судьбой. Очень хотелось увидеть себя целиком, глянуть на свое отражение в зеркале, но в собачьих вольерах трюмо не ставят. Впрочем, оказалось совсем не сложно подавить девичье желание полюбоваться собой и оценить новую внешность: для Тани возможность двигаться значила куда больше красоты, даже окажись она в женском теле, а уж в нынешней ситуации и подавно.

«Правду ли сказал толстяк, что мы все в своем мире умерли? Бедная мамочка! И папа. Хотя папе легче принять для себя мысль, что мне лучше умереть, чем жить — он военный, повидал немало, и тоже давно признал для себя, что жизнь бывает мучительней смерти. Бесконечно жаль родителей девочек, тем нечем утешиться над безмолвными телами дочерей. И получается, что стать обратно людьми мы не сможем, ведь родного нашего тела уже нет».

Таня снова поёжилась, топорща шерсть на загривке. Голову отрубить надо этому магу-злодею за убийство четверых людей!

«Вы, девушки, далеко не первые, кому я подарил любовь иномирных властителей, и пока всё проходило успешно», — вспомнила Таня и невольно утробно зарычала, оскалив зубы. Зайди Набарр в клетку — она бы растерзала его своими новенькими клыками!

«Зачем ему этот приворот? ЗАЧЕМ?! Ради чего убиты молодые девушки, а их сознания заточены в недрах звериных тел?» — бессильно ярилась Таня, нарезая круги по вольеру, то и дело спотыкаясь и наступая на собственный длинный хвост. Ее не бесило заточение в маленьком пространстве: шесть квадратных метров клетки были куда больше кровати, на которой она привыкла проводить сутки напролёт, а вот сидящие в соседних вольерах девушки сходили с ума, всем телом набрасываясь на сетку, истошно визжа и стремясь вырваться из заточения четырех стен и чуждого тела. Таня опасалась, что девочки в самом деле могут навсегда тронуться умом от ощущения себя внутри собаки.

Из-за стоящего оглушающего воя и стонов Таня не расслышала сразу шаги толстяка и его верного помощника (или она не научилась еще доверять своему чуткому слуху), зато отчетливо услышала его рык:

— Клисс, всади им успокоительного, а то опять кого-то потеряем. Жаль будет, после стольких-то хлопот…

Раздалось три тихих хлопка, три повизгивания, и собачий вой быстро сошел на нет. Таня напряженно застыла в углу вольера, приникнув к полу, поджав хвост и готовясь к прыжку. Перед сеткой замаячил толстяк, уставившийся на нее пристальным, оценивающим взглядом.

— Эта почему-то молчит, — с сомнением протянул он. — Может, уже всё, сдохла окончательно?

Таня насторожилась. Учитывая, что тело собаки взирало на мага ясными, горящими ненавистью глазами, говорил он явно не о звере, а именно о ней, о ее личности внутри золотисто-рыжей шкуры. Умереть в этом теле проще, чем она предполагала? А она как-то не определилась пока, хочет ли умирать. На Земле очень хотела, а сейчас…

В нее полетел морозно-синий луч, выброшенный Набарром. Таня отпружинила всеми лапами от пола и шарахнулась в сторону, но опять не справилась с телом и упала на доски, где ее настиг второй такой же луч. Никаких неприятных ощущений луч не вызвал, а маг произнес:

— Хм-ммм… жива ещё и на удивление сдержана и спокойна, хоть ненавидит нас лютой ненавистью. Странно, Клисс, мы впервые сталкиваемся с тем, что девушка не истерит, узнав, что она уже не девушка.

Толстяк захихикал над собственным двусмысленным замечанием, подчеркивая его пошлый второй смысл. Таню затопила искристая благородная ненависть, желание растерзать убийцу! А субтильный товарищ мерзавца согласно хмыкнул, рассматривая Таню, сказал:

— Если она впрямь патологическая лентяйка, то ее мыслительные процессы идут куда медленнее, чем у других, она еще не сообразила, что сменила и мир и тело.

— Тогда ускорим эти процессы.

Толстяк шагнул к двери и распахнул ее. Таня не сдержала вспышки праведного гнева при виде этого отпетого негодяя, и тут, совершенно неожиданно и внезапно, в ответ на ее яркие эмоции в теле пробудился звериный инстинкт. Яростный, первобытный инстинкт, стремящийся покарать того, кто вызвал такие чувства.

Таня бездумно кинулась на Набарра, оскалив пасть, но ее отбросили в сторону хлестким воздушным ударом. Таня взвыла от боли, но снова, как сумела, сгруппировалась для прыжка.

Ее окутало блестящими нитями магии, вздернуло вверх и немилосердно сдавило, так что ребра чуть не хрустнули. Потом нити разжались, с невероятной силой швырнув ее на пол, затем вновь подняли и сдавили. После десятого броска рычание Тани перешло в жалобный скулеж забитого почти до смерти зверька. Тогда толстяк вошел в клетку и за шкирку выволок ее на траву, попутно больно тыкая носом в свои сапоги.

— Я не папочка, готовый терпеть лень, неповиновение и капризы, — прошипел Набарр в Танино мохнатое ухо. — Я потратил много денег, времени и сил на создание приворотных зелий и на перелёты к вашей захолустной планетке, на которой даже межмирового портала нет, так что дармоедки мне даром не нужны. Если хочешь прожить еще год, то будешь слушаться меня беспрекословно, иначе я весьма активно помогу твоей душе расстаться с новым телом. Знаешь, ленивая девочка, существует оч-ччень много способов сделать жизнь существа настолько невыносимой, что оно добровольно предпочтёт смерть.

«Знаю. Это я знаю лучше многих, — устало согласилась избитая в кровь Таня. — И верю, что ты, гад, угрозу свою исполнишь. Мне надо учиться контролировать не только движения тела, но и его инстинкты».

Ее вытащили перед вольерами и кинули у сапог толстяка, стоящего перед своими пленницами. С трудом подняв голову, Таня увидела полтора десятка клеток с собаками самых разных пород, иногда — весьма причудливых видов. Три ближайшие к ее клетке собаки стояли, прижавшись мордами к сеткам вольеров и смотря на ее окровавленную шкуру испуганными глазами заблудившихся детей, а все остальные обитатели необычного зверинца толстяка лежали в дальних углах своих жилищ, не выказывая ни малейшего интереса к происходящему.

«Либо это простые собаки, либо, что более вероятно, пленницы, живущие здесь сравнительно давно, всё уже знающие и смирившиеся с неизбежным», — подумала Таня.

— Объясняю специально для новеньких, так как четкое понимание моих мотивов позволит вам избежать ошибок, совершенных по незнанию, а всех прочих ошибок вам совершать абсолютно не стоит. — Толстяк злобно оскалился и три стоящие собаки втянули головы в плечи. Те, что лежали, никак не отреагировали и на это предупреждение. — Итак, я — крупнейший заводчик собак в этом секторе Вселенной, прославленный Хас Набарр! Новые породы, идеальная вышколенность питомцев, разнообразие на любой вкус и цвет! Охотничьи, служебные, охранные, бойцовые, декоративные, комнатные и прочие собаки, преданные до последнего вздоха, умные, почти как мыслящее существо! Уникальные, выведенные долгой селекцией индивидуальные особенности питомцев: невосприимчивость к магическому воздействию; способность адаптироваться к суровым погодным условиям колонизируемых планет с еще не изменённым исходным климатом; приспособленность к низкой и высокой гравитации, а также к невесомости в условиях космических кораблей и станций.