но эти певцы нового мира не понимают, что именно эта нелогичность и делает людей людьми. Если бы каждый человек был логичен, то это был бы не человек, а машина, компьютер. Впрочем, эти баймеры сочли бы такое сравнение за комплимент.
Игорь потрясенно уставился на экран. Все, что писал этот неизвестный профессор было для него ново. Ни о чем подобном он не знал. Возможно, что этот пережиток прошлого упорно цеплялся за прошлое, не желая видеть наступающей новой зари? Вот поэтому упорно и отстаивал свой мир? Игорь нашел следующую запись…
Вчера перечитывал Горького. «Буря, пусть сильнее грянет буря». Эти новоявленные буревестники нового мира словно не понимают, что бывает после бури. Не повторить бы им судьбы прошлого певца бурь. Не прозреть бы им слишком поздно.
Почему Россия?! Почему опять Россия? Почему новый эксперимент проводится опять здесь? Неужели мало прошлого опыта? Опять мы бросаемся строить новый рай, теперь баймерский! В прошлый раз строили коммунизм, теперь строим огромный байм! Этим разрушителям теперь удалось добиться влияния на правительство. Что будет?
Опять повторяем прошлые ошибки. «Рассчитали на бумаге, да забыли про овраги». В данном случае эти «буревестники» забыли про людей. И в прошлый раз удалось бы построить коммунизм, если бы не одно но. Это но и было роковым. Нет, не сопротивление врагов вне страны сгубило коммунизм, не разлагающее влияние капитализма. Коммунизм сгубили люди. Не было бы людей был бы коммунизм. Но беда в том, что люди есть и каждый из них имеет свои желания, свои потребности, свои способности. Кто-то мечтал о власти, кто хотел все иметь и не работать. Именно они разрушили все попытки построить коммунизм. Не выйдет ничего и у баймеров, ибо они тоже забыли о людях. Как все хорошо у них на бумаге, но вот люди подвели. А ведь людям что нужно от баймов? Просвещения? Учебы? Познания? Нет, людям нужно развлечение. И вскоре уже забудут первые баймы, которые действительно шедевры, вынужден признать. Забудут, ибо им на смену придут новые. Они будут лучше, они будут рассчитаны на более новые машины и они ничего не будут навязывать, они не будут заставлять думать. Они будут только развлекать.
Следующая запись была сделана через несколько лет.
Я предупреждал. Кто меня слушал? Баймы завоевывают мир. Все старое отвергается. Костры! Позор! Никогда не думал, что доживу до того времени, когда на площадях моего города будут сжигать книги! Подобное я видел только во времена моей юности в хронике, тогда ее еще показывали. Горящие факелы, марширующие люди и книги, летящие в костер. Тогда Гитлер был еще тираном, ввергнувший мир в пучину войны. Тогда еще помнили об Освенциуме, Холокосте. Это сейчас последователи Гитлера выпустили новый «крутой» байм, где рассказывалось как великий Гитлер спасал мир от чудовищной угрозы. Этот байм поистине шедевр, последний хит компьютерной графики и спецэффектов. В него играют все: дети, подростки, взрослые. Соседский ребенок заявил мне, что мечтал бы записаться в легионы СС, чтобы под предводительством фюрера спасать мир от разных гадов. Я дал диск с книгами о Второй Мировой войне. Ребенок заявил, что все это скучно, прочитал только две страницы. Мол, там нет никаких спецэффектов, никакой графики. Пришлось специально разыскать в сети старый байм рассказывающий о тех событиях правду. Но и это не вызвало интереса. Скучно. Это чудовищно, люди начинают различать правду и ложь по степени крутизны байма. Зачем думать? Играй и познавай по байму мир. Чтобы думать, надо сравнивать, но с чем сравнивать байм? Со старым? Но какой интерес может вызвать старье? Это скучно, неинтересно.
С этим Игорь мог согласиться. Он сам встретился с подобным.
Следующие записи шли в том же духе, что и предыдущие. Каждый год профессор описывал наступление нового мира. Рассказывал о своей трагедии, когда из принципа не хотел менять своих привычек, что вызывало снисходительные улыбки у нового поколения и прилепило к нему кличку «Чокнутый профессор».
Может я и чокнутый, но я не сумасшедший, в отличие от этого мира. В мои шестьдесят трудно менять привычки. Ко мне перестали ходить сыновья. Внуки считают отсталым и несовременным. Я думал, что это моя трагедия, но провел небольшое исследования и понял, что это трагедия общая. Как говорится, за что боролись на то и… Это стремление новых революционеров избавиться от всего старого, отжившего, бесполезного вышло им боком. Теперь уже эти борцы стали старым, отжившим и бесполезным. Теперь их дети бросают им обвинения в несовременности, бесполезности. Уже дошло до того, что стариков просто выгоняют из домов. «Мы двигатели прогресса» — слышу восторженные вопли современной молодежи. — «А вы только мешаете! Постоянно вставляете палки в колеса! Тормозите прогресс!» Да, молодежь действительно двигатель прогресса. Кто же спорит? Они локомотив, который устремлен в будущее. Согласен и с тем, что старики тормоза этого локомотива. Но ведь и тормоза необходимая часть механизма. Купите новую машину. Шикарную, с мощным двигателем, со всеми современными удобствами. А потом уберите с нее тормоза и попробуйте поездить. Далеко ли вы уедите на ней? А ведь прогресс это не ровная трасса. На нем и резкие повороты бывают. И тормоза на таких поворотах жизненно необходимая часть. Жаль, что этого не понимают молодые. Они обвиняют своих родителей в несовременности, спешат вырваться из-под их опеки и рвануться в будущее не слушая ни чьих советов. От того то наш мир и катится в пропасть. Впрочем, надеюсь, что это только мое старческое брюзжание и все не так плохо, как кажется
Игорь не мог согласиться с подобными рассуждениями. В конце концов, он был живым свидетелем последствий баймеровской революции. Все ведь не так плохо. Нет войн, нищеты. Все сыты и накормлены. Есть невиданный ранее прогресс в науке. Да, постепенно отходят в прошлое такие науки как литература, политология, которые не приносят никакой пользы, зато бурно развивается физика, информатика, математика. Космические корабли летают на другие планеты солнечной системы, о чем сообщалось в информационных баймах. Новости ведь тоже приятно воспринимать во время развлечений. Так что зря профессор так переживал по поводу гибели старого мира.
Игорь бросил взгляд на специально захваченные с собой часы. Время было уже позднее. Он и сам не заметил, как просидел здесь почти шесть часов. Надо бы отправляться домой, но дневник старого профессора уже захватил его, заинтересовал. А завтра ведь на работу идти не надо. Дома его тоже никто не ждет. Так что ничего страшного, если он задержится здесь подольше.
С каждым годом мои опасения
