он бы сразу понял, кто тут главный, и это не Роберт.
Вероятно, самое странное в Лили было то, что капли дождя, кажется, совсем на неё не попадали. Свитер Роберта был уже практически полностью покрыт тонким слоем классического лондонского дождя. Лондонский дождь представлял собой жидкость того рода, которую не стал бы пить даже человек, оказавшийся в Сахаре голым, покрытым солнечными ожогами с дохлым верблюдом у ног, из страха заболеть и заработать мгновенный понос.
Лили была практически полностью сухая. Дождь не то, чтобы не попадал на неё, он, скорее, старался её избегать.
— Хватит на меня пялиться, это жутко, — внезапно произнесла Лили, сосредоточив на нём взгляд своих янтарных глаз.
«Да, определённо янтарных».
— Простите, просто… почему вы не мокнете?
Перед ними остановился кэб, и Лили открыла дверь.
— Твой мир не верит в моё существование, — произнесла она столь утвердительным тоном, словно это должно всё объяснить.
— Ладненько, — согласно проговорил Роберт и залез в кэб.
* * *
Королевская Биржа в той или иной форме существовала с середины XVI века, и по-прежнему представляла собой центр лондонской торговли, хотя непосредственно биржевыми торгами тут уже не занимались, и она превратилась в торговый центр для богатых. Нынешнее здание Королевской Биржи было построено в 1844 году, её украшали милые колонны в римском стиле, отчего складывалось впечатление, что в любой момент из её дверей мог выскочить лев, сбежавший из Колизея.
В 2001 году она была перестроена для обустройства продажи самых дорогих и престижных мировых брендов, включая «Гуччи» и «Тиффани», не говоря о ресторанах и кофейнях.
Руководители Биржи, расположенной на углу улиц Корнхилл и Треднидл, не заметили, как невысокая фигура, одетая в длинную вощёную куртку, недавно украденную у умственно и эмоционально недееспособного члена Северолондонской Ассоциации Страдающих от Хуздофобии, прошла через главный вход и направилась в боковую часть здания, расположенную на Корнхилл-стрит. Человек обошёл правый дальний угол Биржи и остановился напротив старой высокой деревянной двери, выкрашенной красной краской.
Не было похоже, чтобы эта дверь являлась частью Биржи, а при более пристальном изучении, можно было заметить, что сам дверной проём был прорыт сотнями кроликов. Разумеется, число это совершенно неверное, поскольку кроликов было всего девяносто три.
Он трижды постучал в дверь и отступил. Донёсся звук движения древних механизмов, за которым последовал протестующий ржавый скрип, после чего дверь открылась и взору открылась грубо вырубленная лестница. Над этой лестницей имели возможность трудиться лишь девяносто два кролика, поскольку Милочка, как ласково именовали его друзья, чуть ранее в тот же день погиб в результате несчастного случая. К счастью, кролики Этосторонья широко известны отсутствием эмоций, и никакой несчастный случай не мог повлиять на завершение строительства.
Оказалось, дверь открылась сама по себе. Лестница освещалась при помощи ламп накаливания, подвешенных на цепи. Румпельштильскин вошёл и начал спускаться по лестнице, а дверь за его спиной захлопнулась.
Незаметные для туристов и жителей Лондона, болтающихся вокруг Биржи, нижние области здания остались нетронуты временем, сотни лет на них никто не обращал внимания. Последним обитателем Тосторонья, натолкнувшимся на Перепутье, был сэр Томас Гришем, архитектор первоначального здания, в 1565 году.
После завершения строительства Королевской Биржи, сэр Томас множество часов провёл, инспектируя каждый угол здания. Проход появился за несколько месяцев до окончания строительства, появилась красная дверь и было выкопано Перепутье. Магия Этосторонья сделала так, чтобы проход остался незамеченным жителями Тосторонья, однако, так вышло, что сэр Томас оказался перед дверью до того, как волшебство вступило в силу.
Открыть дверь он не мог, поскольку открывалась она только нужным людям и после правильного стука. Он обругал строительный совет за слепоту и ужасное качество изготовления двери, и поинтересовался, для чего её поставили, ведь её не было ни одном плане. Он привёл главного мастера, чтобы показать ему дверь, но к тому моменту магия заработала в полную силу, а сэру Томасу сообщили, что он перетрудился, что ему следует пойти домой, принять ванну и, возможно, хорошенько выспаться.
Пока Румпельштильскин спускался, он ещё раз пробежался по плану, который породил его крошечный хитрый разум. Это, конечно же, было вызвано разочарованием — наличие безграничной силы в маленьком теле дворфа, и полная неспособность её применить, пока кто-нибудь не загадает желание. Первоначальный план рухнул, когда эти чёртовы Агенты заточили его в Башню. Но теперь он отомстит; ему требовался лишь ключ. Он хихикнул и этот звук отразился от стен, а свет лампочек бросал отблески то на одну, то на другую сторону.
Он достиг подножья лестницы, которая заканчивалась тамбуром. В небольшом помещении не было ничего, кроме небольшого стола с толстой обтянутой коричневой кожей книгой и пером. Стена, которая смотрела на лестницу, выглядела иначе, чем остальные стены туннеля. Вместо того, чтобы выглядеть, как тамбур, который прорыли девяносто два кролика, стена выглядела гладкой, с серебристым оттенком, и если смотреть на неё под прямым углом, создавалось впечатление, что она мерцает, а на второй взгляд она выглядела вполне обычной стеной.
Дворф пролистал обтянутую кожей книгу и взял перо. Он ткнул кончиком пера в руку, капнул крови, а затем непревзойдённым каллиграфическим почерком записал в книгу своё имя. Надпись растаяла на странице, словно её там никогда и не было.
Мерцание на стене подёрнулось, придавая той жидкий вид. Румпельштильскин слизнул кровь с ладони и сбросил маскировку. Он подошёл к стене и коснулся её ладонью. Послышался всасывающий звук, какой бывает, когда пятилетний малыш пытается высосать через трубочку последние капли молочного коктейля. С этим звуком дворфа всосало в стену. Какое-то время стояла лишь тишина, затем последовал визг, который могли издавать только кролики, когда они чем-то очень взволнованы или расстроены. Причина этого визга в данный момент вообще не имела значения.
* * *
Водителя такси, который бессистемно вёз Роберта и Лили в общем направлении в сторону здания Королевской Биржи, звали Руперт. В такси слегка пахло гостиничным мылом, что, как с радостью поведал Руперт, было следствием его хобби, заключавшемся в коллекционировании различных видов мыла, которое он воровал из гостиниц по всей Англии. Постоянные встревания Руперта немного усложняли нормальный разговор, но сегодня вообще всё едва ли выглядело нормальным.
— Там, в квартире, тебе, кажется, вообще не было дела до того, что происходит. Тебя не волнует, что в ванне у тебя оказался дворф? Что тебя вырубила фея? Тебе разве не интересно, что творится? — спросила Лили.
— Конечно, интересно, но со мной постоянно происходят странные вещи. Полагаю, они просто не оказывают того же влияния,
