Книга Дети сектора - Виктор Глумов

– Торопитесь, – повторил Шейх, снова оглядываясь. – Система безопасности бдит.

– Она бдит, если мы представляем угрозу, – прошептал Рэмбо. – Вдруг мы в бесполезном отсеке, где не причиним вреда ни Улью, ни матке?

Даниле приходилось труднее всех: на руках он нес Марину и не видел, что под ногами. Рэмбо шагал близко, иногда задевая его локтем, кивал на девушку:

– Давай помогу?

Руки онемели и, казалось, вот-вот отвалятся. Данила взял девушку поудобнее, а она, о чудо, обвила руками его шею. «Спасибо, дорогая, уже легче». Маугли семенил по левую руку, заглядывал в безмятежное лицо Марины.

– Ей лучше? – спросил он и убрал кудряшки с ее лба.

Данила наступил на его ногу, ругнулся – мальчишка отскочил в сторону и теперь держал дистанцию.

Ответил Шейх:

– Вряд ли ей когда-нибудь станет хорошо. Точнее, ей-то станет, а вот нам с ней таскаться будет невесело и нелегко.

Рэмбо отшутился:

– Зато если за нами погонится какая-то тварь, мы ее бросим и спасемся.

– Кстати да, – кивнул Шейх. – Оружия-то у нас нет.

Чем дальше уходили в глубь коридора, тем ярче становилось освещение. Лампочек не было, мягкий желтоватый свет излучали сами стены. Рэмбо искал надписи – безуспешно. Шейх танком пер вперед, поддерживая раненую руку. Кровь на его повязке наконец засохла.

Коридор закончился телепортом. Не дожидаясь одобрения, Маугли шагнул вперед и приложил ладонь к панели.

На этот раз Данила очутился в ярко освещенной комнате. Нет, скорее, коридоре со стеклянными стенами. Его искусственность не вызывала сомнений. Тут остро пахло… больницей. Как своевременно! Не выдержав, он опустил Марину на пол и размял затекшие руки, нагнулся, распрямился.

Рэмбо, разинув рот, шагнул вперед и остолбенел:

– Dog shit!

Лицо Шейха вытянулось – Данила видел его отражение в гигантских стеклах, за которыми что-то темнело. Маугли схватил Астрахана за руку, по-собачьи преданно заглянул в глаза. Словно спрашивая: «Что это, хозяин? Я не понимаю, объясни мне!»

Оставив Марину, Данила шагнул вбок, приблизил к стеклу лицо, как это сделал Рэмбо, и едва не отшатнулся: на него таращился ребенок лет пяти – совершенно лысый, с вытянутым черепом. Руки скрещены на груди, ноги поджаты, на лице – умиротворение. Похоже, малыша убили, когда он спал.

Пространство за стеклом от пола до потолка было заполнено прозрачной коричневатой жидкостью, в которой плавали зародыши, младенцы и дети до пяти лет. Точнее, не плавали – каждый трупик был словно прикреплен к своему месту невидимыми нитями.

Вторая стена тоже представляла собой «аквариум», но здесь хранились взрослые, в основном молодые женщины.

– Их с Земли воровали? – проговорил Данила шепотом, касаясь стекла. – Вот и не верь после этого тарелочникам и тому, что они следят.

– Похоже на то, – шепнул Шейх. – Причем воровали исключительно брюнеток… Азиаток? Нет. И на испанок они не похожи.

В воздухе витала смерть; все словно боялись потревожить духов усопших и говорили шепотом. Шейх зашагал вперед по длинному коридору. Эхо его шагов заметалось, отраженное куполом потолка.

Данила не был уверен, что из лаборатории есть выход, к тому же он устал и, положив спящую Марину у стены, подозвал Маугли:

– Присматривай за ней – это одно твое задание, второе – следи за входом. Если появится враг – зови нас. Понял?

Мальчишка с воодушевлением закивал, и Данила с чистой совестью зашагал вперед. Шейха и Рэмбо в коридоре не было, но откуда-то доносились их искаженные эхом голоса. Метров через двадцать в стене обнаружился арочный проход, широкий и низкий. Данила пригнулся, переступил порог и очутился в лаборатории, где в огромных аквариумах плавали черноволосые люди разных возрастов. Рэмбо изучал трупы, водил пальцем по стеклу и шевелил губами.

Помещение делила надвое арка. Данила пригнулся, нырнул под арку и очутился во второй, скудно освещенной половине лаборатории. Она тоже была заставлена аквариумами, где навсегда нашли покой змееглазые – в основном женщины и подростки. Мужчин Данила нашел двоих, но и те не старше двадцати пяти. Чуть дальше в овальных емкостях плавали дети змееглазых. Чтобы рассмотреть их получше, Астрахан прильнул к стеклу: мутанты. У одного младенца не было глаз, у второго руки напоминали тентакли, заканчивающиеся короткими пальчиками.

Шейх покинул светлую часть и застыл за Данилой.

– Тут, на стекле, что-то написано на их языке. Рэмбо!

Действительно, знаки едва читались из-за того, что напоминали мутный узор. Такое письмо сохранится до тех пор, пока цел прозрачный материал. Вряд ли это стекло…

Волосатый наемник отозвался из светлого зала:

– Тут тоже все подписано. Очень любопытно. Это лаборатория, к сожалению, половину слов я понять не могу. Наверное, термины. Одно ясно: гуманоиды – не земляне, и они – не опытные образцы, их просто изучали сотни лет назад.

Шейх почесал подбородок и сказал:

– Слушайте! Вдруг Улей не дом ищет – дома? Адаптирует планеты под нужды Роя. Заселяет и отправляется на дальнейшие поиски. Если так, значит у него не одна матка, а сотни зародышей. Убей одну – появится новая.

– Выходит, сначала Улей заселил планету Вождя и Лианы, – предположил Данила. – Потом – родину змееглазых, теперь до Земли добрался. И хрен ли мы попремся убивать матку, когда весь банк с генматериалом грохать надо.

– Это всего лишь предположение, – отмахнулся Шейх. – Давайте попытаемся разобраться. Рэмбо! У нас тут змееглазые. Подписаны.

Рэмбо среагировал на «подписаны» и спустя пару секунд с озабоченным видом принялся изучать надписи. Ну и рожа у него: за время злоключений отросла жидкая черная борода, смоляные волосы спутались и поблекли, щеки сморщились от свежих розовых шрамов, а ведь еще молодой мужик. «На себя посмотри», – подумал Данила и глянул в зеркальное стекло. И правда, он ничем не лучше: борода моджахеда, весь грязный, будто пылью присыпанный, глаза ввалились, нос заострился. Попади он в Москву – патруль мгновенно остановит.

– О, как! – воскликнул Рэмбо и взлохматил космы.

– Чего? – Шейх с интересом уставился на маленьких уродцев в аквариуме.

– Похоже, или Улей одновременно осваивал две планеты, или их населяли разные виды гуманоидов.

– То есть корабль наш – захватчик со стажем, и эти виды гуманоидов истреблены, и матка не одна, их несметное множество, а взрывчатки, чтоб взорвать тут все к чертям, у нас нет…