молчаливые люди наблюдали за нами, но ноги отказались повиноваться. Они словно приклеились к полу эпоксидным клеем. И заодно сцепились зубы, поскольку, как он не пытался выразить своё несогласие криком, у него ничего не получалось.
Вот и сходил на свидание, мальчишка…
Ладно, для него скоро всё должно закончиться, а я обрету тело.
Мучают меня угрызения совести оттого, что я выброшу сознание предыдущего владельца Евгения?
Пффф, вот ещё… Сам виноват! Но если ему удастся вернуться обратно на Землю, то он снова обретет своё сознание, так что я беру его тело только на время. Попользуюсь и отдам.
Ой, вот только не надо так смотреть! Неужели вы сделали бы иначе на моем месте?
— Да, он действительно сын Земли и Солнца! — раздался откуда-то знакомый старушечий голос. — Я сравнила его гороскопы по всем диаметрально противоположным критериям. Его жертва придаст сил Виктории и сделает её на шаг ближе к клану Низших Богов!
Евгений едва не обмочился, когда слева, из фиолетового зала, выплыла та самая старушка, которая ворчала рядом с ним на остановке. Только теперь она была не в бесформенном пальто, но в таком богато расшитом платье, какое сделало бы честь английской королеве. В правой руке старухи переливался самоцветами длинный шест, оканчивающийся большой круглой спиралью.
Ага, вот кто тут управляет переброской перемещенцев…
— Пусть жертва встанет в Пентаграмму Перехода! — скомандовала старуха.
— Да, матерь всех кандидатов, — Виктория в почтительном поклоне согнулась до такой степени, что коснулась носом начищенных сапожек. — Я внемлю тебе.
После акробатического этюда «любовница» повернулась к Евгению и кивнула на ту дверь, откуда вышла старуха.
Нет, я точно где-то видел эту ведьму. И почему же она вызывала такие негативные ассоциации? Что у меня с ней было? Или у неё со мной?
— Ступай вперед, сын Земли и Солнца, — повелительно произнесла Виктория. — Иди и прими свою судьбу!
Меня едва не перекосило от пресыщенности пафоса. Я уже собрался рассказать о том месте, куда может пойти Виктория, но губы не повиновались, а ноги бодренько понесли Евгения в темно-синий зал. Люди расступились перед идущим юношей, с почтением потянувшись следом.
Евгений вступил в царство древних статуэток и стеклянных стеллажей. Куда ни глянь — всюду окаменелости и сероватые песчаные фигурки, словно созданные нагонять уныние и тоску.
В центре зала светилась Пентаграмма Перехода. Подобную можно увидеть в театрах ужасов, где неадекватные маги вызывают демонов, а потом упорно чешут затылки в поисках мест, куда бы этих самых демонов засунуть.
— Вставай в центр, девственный сын Земли и Солнца! — громко провозгласила Виктория и картинно простерла руки к Пентаграмме Перехода.
Ноги Евгения бодро зашлепали в указанное место. Он лично не хотел, но кто же его будет спрашивать? Даже повыть тихонько не удавалось — тело его предало. Так и топал молча, с полным набором эмоций в глазах.
Если бы он только мог испепелять взглядом — сгорел бы нафиг весь музей, вместе с пристройками!
Но Евгений не умел зажигать, поэтому стоял и дрожал почти также отчетливо, как на остановке. Ему было страшно до колик в желудке, но сделать он ничего не мог. Даже обкакаться не получалось.
А что? Вряд ли вонючего парня стали бы приносить в жертву Низшим Богам…
Коварная Виктория встала напротив Евгения и начала выкрикивать какие-то непонятные слова на древнем языке. Что язык был древним, Евгений догадался по манускрипту в её руках. Холст едва не рассыпался, поэтому кто-то заботливо заламинировал его.
Я знал эти слова. Знал, что это заклинание перехода. Вот сейчас должно произойти то самое, зачем я пришел в этот мир…
Виктория орала минут пять. За это время пентаграмма успела вспыхнуть зеленым огнем, потом красным, потом побелела и такой светлой осталась. Старуха же с каждым изменением цвета менялась в лице. От улыбки на морщинистом лице не осталось и следа…
— Прими же Истинный Мир жертву из мира ИЗВНЕ и даруй мне сил для совершенствования. Даруй мне часть своего могущества и знаний! — Виктория воздела руки к потолку.
— Стой, глупая! — неожиданно вскрикнула старуха. — Верни его! Мы не должны посылать в Истинный Мир сына Яростной кров…
Свет пентаграммы вспыхнул ярким светом и ослепил Евгения. Я почувствовал, как юноша провалился сквозь пол и куда-то полетел. Наконец-то Евгений обрел голос и заорал, что было сил…
Глава 4
«Если царица обезьян не захочет любви,
то царь обезьян может отправиться на рыбалку»
Хихитайская народная мудрость
За каждым сном судьба, за каждой смертью жизнь. Я ощутил кожей юноши мягкость нежнейшего постельного белья. На таком белье я последний раз нежился в Небоскребе Веселого Раздолья, когда был в гостях у коварной гейши.
Я ещё не командовал телом юноши, но тактильные ощущения проявились в полной мере. Евгению сейчас вздумалось потянуться так, чтобы хрустнули позвонки.
Эй, стоп! Почему я не в Зачарованном Круге Перемещения среди Низших Богов? Я должен оказаться там, где меня радостно поприветствовали бы лицемерные лица…
В губы Евгения ткнулось что-то теплое, упругое. Он сонно улыбнулся, как молодой ягненок, который спросонья нащупал материнский сосок. Какой же он всё-таки слабый и беззащитный. Я бы на его месте уже взвился в воздух, сотворил четыре защитные мудры и завис в стойке Рубинового богомола, готовый разрушать и защищаться.
— Так и знала, що це тебе сподобается, юний перемещенец! Видкрой же ротик ширше, — послышался ласковый женский голос.
Глаза Евгения со щелчком распахнулись и две секунды пытались выбраться из орбит. Они так сумели бы вылезти, но запнулись о ресницы. Зато рот открылся так, что нижняя челюсть едва не шлепнула по пальцам ног. В следующий миг Евгений издал вопль умирающего лебедя.
Он так никогда не кричал!
Стоп…
Кричал…
Совсем недавно…
Воспоминания ударили его по колодцу памяти так сильно, что он слетел с кровати, шлепнулся на пол и продолжил орать, но уже гораздо сильнее.
Его можно понять — мало того, что принесли в жертву неизвестно кому, да ещё и зашвырнули непонятно куда. А если учесть, что рядом с ним очутилось неведомо что… Пока Евгений незабвенно орал на милейшее существо, которое его разбудило, и даже не собирался останавливаться, я постараюсь описать то, что предстало перед нами.
Женщина-грудь.
Да, вот как раз два слова, которые могут в полной мере её охарактеризовать. Уже позже Евгений увидел, что у существа есть короткие руки, небольшие ноги, а пока что он видел только огромную розовую грудь с красным навершием. С верхушки груди на Евгения испуганно моргали два глаза,
