ее лицо, сделав невероятно привлекательным.
И вообще Дольчегабана выглядела сегодня по-другому. Накрашенная. Глаза горят темным огнем, губы яркие. На ней было надето какое-то несуразное платье, больше похожее на широкую футболку, оно открывало ее длинные худые ноги и делало фигуру такой женственной и хрупкой. В Женьке проглядывалась беззащитность, которая ставила его в тупик. Беззащитность, которая его обезоруживала.
Обрадованный Федор снова приступил к своим обязанностям и уже минут через пять тормознул Коваля в дверях.
– Федя, у тебя память, что ли, отшибло? Уважаемого человека не помнишь? – рыкнул на него Погодин.
– Помню, – невозмутимо отозвался мужчина. – Инструкции.
– Из оружия только скальпель. И тот на работе, – спокойно сказал Александр.
– Давай проходи, – проворчал Андрей и, впустив друга, захлопнул дверь. – Лучше так не шути. Федя шуток не понимает.
При виде Сашки Женькины щеки запылали ярче – к негодованию прибавился стыд.
– Дольчегабана, пойдем со мной, – Погодин подхватил ее под руку и поднял с дивана.
– Куда?
– В ванную. Там аптечка есть, ногу твою обработаем.
– Вообще-то я еле хожу! Мог бы и сюда аптечку принести! – с вызовом заявила Женя, надеясь, что Коваль заинтересуется ее травмой. Он же доктор все-таки – должен людям помогать. Но Саша почему-то не проявил к ней никакого интереса, что слегка ее разочаровало.
– Могу на руках тебя отнести, – ухмыляясь, предложил Андрей.
– Еще чего! – сверкнула глазами и дернула локтем. – Отцепись от меня.
Распрямив плечи, она прошла в ванную и уселась на мягкий пуф. Андрей поставил аптечку на пол и присел на корточки.
– Может, лучше Саша пусть мою ногу осмотрит, он же врач.
Погодин поднял на нее недобрый взгляд.
– Сегодня я твой личный доктор. А Коваля ты заинтересуешь только в одном случае.
– В каком?
– Если помрешь.
Женя собралась сказать что-нибудь резкое, но тут Андрей начал ощупывать ее щиколотку, и слова застряли в горле.
– Это просто небольшое растяжение, – объявил он. – Разрыва связок нет, иначе картина была бы хуже. Колено перекисью обработай, я лед принесу. Вообще, в таких случаях хорошо бы рентген сделать.
– Не надо ничего, все нормально. Ногу сломать я точно не могла. Я просто запнулась и подвернула ее.
– Вот какого хрена ты деру дала?
– Такого! – Опустив глаза, девушка упрямо поджала губы.
Андрей принес пакет со льдом, и она, наконец, занялась своей ногой.
Дверь в ванную он оставил открытой, так что Женя могла слышать обрывки разговора, доносящегося из гостиной. Коваль сыпал медицинскими терминами, а Погодин не только поддакивал, но и вставлял свои комментарии.
– …А у него мозг, как губка, представь…
Когда мужчины начали обсуждать нейронную сеть, лобные доли и еще какую-то хрень, Женька от удивления раскрыла рот и забыла про свою ноющую щиколотку.
– На ужин мне теперь не рассчитывать, да? – заглянул к ней Погодин.
– Чего? – тупо переспросила она, все еще переваривая некоторые свои выводы.
– Я ж Федю за тобой послал, думал, ты ужин мне приготовишь.
– Даже не надейся, – хмуро отозвалась она.
– Ясно, – разочарованно вздохнул он. – Я в аптеку за мазью.
Женя выглянула из ванной. Коваль был все еще здесь. Он сидел за барной стойкой, смотрел в разложенные на столе бумаги и рентгеновские снимки.
– А вы с Андреем давно знакомы? – как бы невзначай спросила она, сгружая в свою сумку йогурт и булочки, – груши пришлось выбросить.
– Давно. Учились вместе на лечфаке.
– Так он действительно врач?
Саша повременил с ответом. Женьке стало неуютно под его тяжелым взглядом.
– Психоневролог. Был. Очень хороший.
– Ты тоже психоневролог?
– Я судмедэксперт.
– Это который…
– Который трупы вскрывает, – усмехнулся он и продолжил: – Я не привыкал к своей работе, я сразу знал, что меня ждет. Мы не шутим над смертью и не едим бутерброды у секционного стола. Это все выдумки. Ты же это хотела спросить? – ответил на ее недоуменный взгляд.
– Ага, – выдохнула она и села на диван.
– Все нормально? – взглядом указал на пораненную ногу. – Ничего страшного?
– Нет, – улыбнулась, польщенная его вниманием. – Ерунда.
На этом их разговор закончился. Александр снова углубился в изучение принесенных с собой документов.
В желудке у Женьки заурчало, и она решила, что за все сегодняшние испытания заслужила нормальный ужин. Пусть даже этот ужин придется сотворить самой. Это не проблема. Готовить на такой кухне, как у Погодина, одно удовольствие. Тем более с продуктами у него явно проблем не будет.
Не стесняясь, Женя обшарила шкафы и холодильник. Выложила на стол рис, кусок свинины, лук, морковку, овощи на салат. Порылась в приправах и специях. Плов – беспроигрышный вариант. Он у нее всегда отлично получался, тут не прогадаешь.
Вернувшись, Погодин расплылся в улыбке, когда застал ее на кухне.
– Дольчегабана, я не привередливый, мне бы и сосисок с макаронами было достаточно.
– Зато мне недостаточно, – гордо отрезала она.
Плов получился отменным. Хотя виду Женя не подала, она очень волновалась, что выйдет из ее затеи. Дело не в похвале, не ее пыталась заслужить. Просто она отвыкла готовить для кого-то, всегда только для себя, всегда что-то простое. Поэтому боялась, что Андрюша опять скажет ей что-нибудь гадкое.
– Надо Федора позвать, – сказала она, накрывая на стол. Коваль ушел, и ее не прельщала идея оставаться с Андреем наедине.
– С какой стати?
– Вдруг он голодный.
– А мне какое дело? Ты же слышала, он не на меня работает.
– А на кого? – резонно спросила Женя.
Погодин напрягся и промолчал. Потом встал из-за стола и, излучая крайнее раздражение, пошел к двери.
– Заходи. Ужин.
– Не положено, – отказался Федя.
– А у меня на твое «не положено» положено. Заходи. А то мне эта сердобольная сейчас весь мозг выклюет.
Федя помыл руки, молча умял свою порцию и удалился на пост. Погодин тоже, видимо, придерживался правила: когда я ем, я глух и нем.
– А зачем Федя? У тебя неприятности? – не сумев побороть своего любопытства, спросила Женя.
– Угу, – кивнул он, – не одна ты мечтаешь меня сковородкой по башке огреть.
Женька закашлялась, отпила воды и тут же засобиралась домой:
– Мне пора, поздно уже.
– Куда ты на
