— Они меня заставили, я не виноват.
— Молчать, падаль. Руки за голову. Ноги широко расставить. Двинешься — стреляю. Вякнешь — стреляю.
Дедок не стал спорить и покорно улегся на землю. Вытащив из разгрузки простую пластиковую стяжку, какие используются при монтаже проводов, связываю ему руки. Насколько помню, «америкосы» в Ираке именно так стяжки и использовали. У меня еще с тех времен, когда гоняли татар по Крыму, парочка всегда имеется.
Оттащил его метров на пятьдесят в глубину леса, двинул по печени и кинул на землю.
— Лежать. Двинешься куда-нибудь, грохну без суда и следствия.
Сбегал, связал раненому руки за спиной, стянул ноги и, тихо матерясь, оттянул его в лес. Четвертого, стопроцентного жмурика, просто затащил в кусты и бросил к уже остывшим напарникам. Оружие сложил отдельно.
Вернулся к дедку. Включил цифровой диктофон. Перевернул деда и ткнул стволом глушителя в шею.
— Имя, фамилия.
— Си-и-илантий мы, Перпутько… Пан офицер, я не виноват. У-у-у-у, — завыл дедок, получив берцем по голени.
— Давно на немцев работаешь?
— Нет, пан офицер. У меня брат под Брестом живет, в Польше. Недавно от него передали привет и сказали, что если не помогу, всю семью брата убьют. Что мне делать?
— Что хотели?
— Сказали раненый у них. Нужно спрятать его, потом за ним придут — и все.
«Хм. Видимо, при десантировании кто-то поранился, и не простой. Может, даже командир группы. Вот почему их четверо, а не шестеро. Один остался с раненым. Группы такого плана, как правило, комплектуются из шести человек».
— Где раненый, не говорили?
— Сказали тут недалеко, в балке. Хотел телегу запрячь, но они сказали не привлекать внимания.
— Хорошо. Верю. Пока. Но на десять лет строгого режима ты себе уже заработал. Помощь немецким шпионам в условиях войны, сам понимаешь, чем это пахнет. Как ваш поселок называется?
— Вильницы.
— А что за река недалеко?
— Так Днепр.
— Какой большой город рядом есть?
— Пан офицер, а зачем вам это? О-у-у-у-у.
Опять пришлось вразумлять говорливого дедка берцами по ногам:
— В следующий раз прострелю ногу. Ходить не сможешь, но говорить будешь. Слышишь, дедуля? Здесь вопросы задаю я. Ты что, еврей? Немцы, кстати, их сразу стреляют, не раздумывая, уж очень они Гитлеру нелюбимы. Повторяю вопрос: какой рядом есть большой город?
— Так Могилев, в тридцати верстах.
— …мать, — не сдержался я. Теперь все понятно. Не самый лучший результат.
— Значит так. Где балка и как туда пройти?
— Вот так, через лес. — Он бородатой мордой показал в сторону леса. — Там будет вырубка. И за вырубкой направо будет балка.
— Если соврал, ты труп. Причем не один. Я найду всех твоих родственников и накажу, даже собаку грохну, чтобы все знали, что ты, тварь, Родину продал. Пока полежи здесь, а я пойду с ранеными разберусь. Времени мало, скоро светать будет.
Теперь займемся подранком. Прислонил его к дереву и дал пару оплеух. Он более или менее пришел в себя после шока от ранения.
— Ты меня понимаешь?
— Да.
— Имя.
— Александр Бергман.
— Из поволжских немцев, что ли?
— Нет, Литва.
— Понятно. Теперь давай о ваших баранах поговорим. Состав группы. Цели. К какому ведомству принадлежите. Кто ранен при высадке.
Раненый, опустив голову, что-то не спешил отвечать. Ладно. Будем стимулировать, у татар многому можно научиться. Сильно ногой бью ему в раненое плечо. Он замычал и упал на бок. Пришлось снова его поднимать. И почти ласково, с отеческими нотками обращаюсь:
— Пушистик, мне тут с тобой недосуг трепаться, меня там жена с детишками ждет, борщ на столе стынет, а ты тут говорить не хочешь. — Добавил кавказского колорита в голос: — Обидно, да? Не хочешь говорить, я тебя чуть-чуть рэзать буду.
Достав нож, провел длинную полосу у него на щеке. Его, похоже, проняло.
— Группа шесть человек. Командир гауптман Отто Шлеер. Это он сломал при высадке ногу. Цели — диверсии в районе Могилева. — Опять замолчал, видно, сил не хватает.
— Ладно, я за тебя продолжу. «Брандербург-800», «Нахтигаль»?
Он только кивнул. Понятно все с ним. Обычные диверсанты, ничего интересного. Этот уже не жилец. Просто, без сантиментов стреляю ему в голову. Хлоп. Тело дернулось и завалилось на бок. Невдалеке начал подвывать дедок, услышав хлопок выстрела.
Надо на что-то решаться.
Там, в балке, еще парочка дожидается, и пока я с ними в прятки играть буду, время уйдет. Тем более, судя по тому, где я сейчас нахожусь, времени у меня мало. Это Могилевская область, и сам город является крупным транспортным узлом. Насколько я помню по истории Великой Отечественной войны, немцы сюда подойдут где-то 5 июля, и начнется бойня до 25-го числа. Сам город будет окружен, и шестидесятитысячная группировка советских войск разгромлена. После чего немцы двинутся на Смоленск. Из окружения выберутся всего несколько сотен человек. Под Смоленском будет снова котел и снова бойня.
— Значит так, Силантий. Ты мне нужен. Пока живи. Дети взрослые-то есть?
— Да, сын и дочь. Дочь замужем, в другой деревне, а сыну шестнадцать годков.
— С этого момента ты являешься внештатным агентом органов госбезопасности Советского Союза. Сам понимаешь, что с этим связано. Сболтнешь что лишнего, и будешь ликвидирован незамедлительно. Ты меня понял?
Он быстро-быстро закивал головой.
— Кстати, что это за гулянье в деревне?
— Дык завтра мужчин на войну забирают, с города, с военкомата приехать за ними должны.
— Это хорошо. Когда их забрать должны?
— К обеду обещались.
— Значит так. Ты сейчас идешь за сыном, и трупы самостоятельно закапываете в лесу. Потом идете в балку и закапываете тех тоже. Это первое задание. Все — время пошло, только быстро.
— А как же брат, его семья?
— Не дергайся. Видимо, ты у них был на крайний случай. А так группа пропала — и все. Никто ничего не видел и не слышал. Все, иди, выполняй, а то мне кажется, что ты не все мне рассказал. И смотри, без глупостей, я тут не один, если что сразу завалят.
Пока он ходил за сыном, я раздел остальных и выгреб все документы и оружие, все это добавил в первый сверток.
Минут через пятнадцать дедок привел своего сына, предусмотрительно прихватив лопаты. Я снова спрятался, и пока он стоял и озирался по сторонам, я его негромко окликнул.
— Ну что?
