план немного авантюрен, поэтому добавил: – Ведь может и получиться, от неожиданности. Вдруг они не готовы или не знают, что мы рядом?
– Успех такого деяния весьма сомнителен, – вместо генерала ответил ему Дорфус. – Мы встретили их конный разъезд за леском, что у реки; они вас обнаружат до того, как вы подойдёте к баржам.
– Уже и разъезды их тут, – генерал поморщился и снова выругался. – Дьявол, ну хоть бы раз всё получилось так, как планировалось! – он обратился к полковнику Рене: – Полковник, надеюсь, вы понимаете, как нам нужны палисады на северном склоне холма и рогатки с кольями у дороги?
Рене молча взял свой шлем под мышку, поклонился генералу и вышел из шатра.
– Полковник Роха, я не видел здесь ни одного нашего разъезда, маршал всё ещё думает, что враг далеко. Так что выделите тридцать человек, выберите десять аркебузиров с хорошими сержантами, прибавьте к ним два десятка пехотинцев и выставьте один секрет в леске у реки и два дозора, один у дороги на Бибесхайм, другой восточнее, где-нибудь в поле, – распорядился Волков. – Я не хочу выйти из шатра и увидать колонны еретиков у своего лагеря.
– Я всё устрою, – обещал Роха. – Незамеченными не подойдут.
– Майор Дорфус, прошу вас, попытайтесь выяснить, сколько безбожников пришло с баржами; если их много и они решат навалиться на нас, тут, боюсь, наш расторопный маршал не успеет и колонну нам в помощь выслать.
– Я поищу смышлёных мужичков в деревне, найду и отправлю их с каким-нибудь сеном в Бибесхайм, к вечеру, думаю, будем что-нибудь знать, – пообещал майор и тоже ушёл.
– Карл, – теперь Волков обратился к полковнику Брюнхвальду. – Езжайте в ставку немедля. Сообщите маршалу, что в Бибесхайме уже стоят баржи и галеры безбожников. Скажите, что мы уже столкнулись с их разъездом. И убедительно просите его дать нам обещанных сапёров.
– Еду, – коротко отвечал Брюнхвальд и поклонился.
Но Волков остановил его у выхода:
– Карл.
– Слушаю.
– Найдите Пруффа, – Волков не хотел оставлять свою артиллерию в ставке. – Пусть тащит пушки сюда. Мне так будет спокойнее.
Глава 5
Хоть до главного лагеря было совсем недалеко, Брюнхвальд вернулся нескоро.
– Маршал долго не принимал меня, – рассказывал он, и, судя по выражению его лица, настроение у него было нехорошее. – Зато разговор у меня с ним вышел быстрый. В общем, когда я рассказал ему о том, что еретики уже пришли, он сказал, что сапёров теперь дать не может. Теперь они ему очень нужны. Он так и сказал «очень».
– Какая прелесть, – едко заметил генерал. – Всё как обычно.
– А ещё он попросил, – продолжал полковник, – срочно выяснить, с какими силами пришли еретики, сколько у них кавалерии, сколько пушек. Пришёл ли с ними ван дер Пильс.
Генерал сидел мрачный. Положив ногу на пуфик перед собой, он, сам того не замечая, разминал больное место над коленом. И ничего не отвечал своему товарищу. А Брюнхвальд продолжал портить ему настроение:
– А ещё он запретил нам забирать наши пушки.
– Что? – вот это было уже слишком. – Какого дьявола? Это мои пушки, лично мои!
– Он просил вас быть на совете к вечеру, там он с вами и с другими генералами и офицерами обсудит, где их поставить.
– Значит, запретил? – Волков как будто ничего не слышал про совет. – Карл, отправьте кого-нибудь к Пруффу, пусть он сюда привезёт артиллерийский обоз.
– Обоз? – не понял полковник.
– Обоз, Карл, обоз, – чуть раздражённо говорил генерал, – это мой порох, мои ядра, моя картечь… Маршал решил оставить себе мои пушки, но про мой обоз он ведь никаких распоряжений не давал. Так пусть Пруфф привезёт всё сюда. Отправьте к нему человека с моим распоряжением.
– Да, я понял, – наконец произнёс Брюнхвальд. – А что будем делать с разведкой? Нужно кого-то отправить поглядеть на еретиков?
– Об этом не волнуйтесь, Дорфус уже занимается этим.
– Дорфус? Ну, тогда я спокоен.
– Карл, Рене занимается укреплением лагеря, помогите ему; кажется, дело предстоит нам нешуточное.
Полковник ничего ему не ответил, он лишь покивал головой: да уж, какие тут шутки. И вышел.
Волков стал одеваться, он решил пока не надевать весь доспех, и Максимилиан с фон Готтом помогали ему закрепить кирасу, когда пришёл Хенрик и сказал:
– Господин генерал, к вам человек.
– Что за человек? – уточнил Волков. Хотя по тону молодого офицера было ясно, что человек не Бог весть какой.
– Из местных.
– Просите, – генерал сел в кресло, и Томас стал помогать ему надевать сапоги.
Вошёл мужичок… как и сказал Хенрик, «из местных». Он поклонился генералу.
– Кто вы такой и что вам угодно? – спросил Волков.
– Я староста Гернсхайма, моё имя Раух.
– И чем я могу вам помочь? – отвечал генерал, не соизволив назваться сам.
– Я по поводу леса.
– Леса?
– Ваши солдаты рубят весь лес, что у холмов, за домами.
– Так разве ж это лес? – Волков даже усмехнулся. – Горбыли да кривулины. Лишь на колья такой и годен.
– Ну, какой есть, – разводил руками староста, – мы его не трогали, только хворост да сухостой брали. Берегли его.
– Я всё понял, вы хотите денег, так вот что я вам скажу: я и мои люди тут не по своей воле, а по воле Его Высочества курфюрста Ребенрее, и лес ваш я рублю не для себя, так что, если вы хотите денег за свой лес, шлите счета ему.
– Ну понятно, – староста тяжело вздыхал, осознавая, что ничего он за порубленный лес не получит.
– А вот говядину или свинину для стола моих офицеров я купить у вас могу, привозите, – хотел хоть как-то подбодрить расстроенного мужичка генерал. – Или, может, у вас сыр есть хороший, старый, или пиво?
– Так пиво и сыр, свинину и всё мясо с курицей у нас уже другие офицеры скупили. Всё забрали, – сообщает тот и опять спрашивает: – Так что же делать с лесом?
Генерал только махнул рукой: гоните его отсюда. после чего староста был из шатра провожен.
* * *
Всё переменилось сразу. Едва он вышел из шатра, как с вершины холма увидал конный отряд из дюжины всадников, выезжавший из села. Разъезд шёл на север.
«О, ну хоть что-то. Маршал, кажется, оживился».
И в том, что это так, он убедился буквально тут же, когда увидел группу офицеров Его Высочества, которая также выехала из Гернсхайма и поехала в поля за селом.
На холм к генералу поднялся его друг. На пронизывающем ветру Брюнхвальд стоял без шапки, шлем держал под мышкой, подшлемник засунул за пояс. Ни усталость, ни холод
