ноги был свой собственный ритм, а руки выделывали такое, что за ними нельзя было уследить.
— Наконец-то я спокойно могу объявить себя королём, — радостно подвывал Какофон.
Голова его гудела от разных приятных мыслей, среди которых, между прочим, попадались и неприятные. Например, Какофон думал о том, что у капеллиан, наверное, сохранились ещё ноты, написанные Гармониусом. А что, если кто-нибудь скроет их и потихоньку будет петь ненавистные ему мелодии?
Какофон покинул гору Карийон и направился в Капеллиану. По пути постепенно приятные мысли улетучивались, и чем ближе он подходил к городу, тем злее становился.
О племяннике всеми уважаемого дяди Саксофона
В Капеллиане Какофон сразу обратил внимание на Медный Замок.
Трубки и трубочки замка блестели на солнце так ярко, что было больно смотреть.
Какофона поразил этот блеск. Он прошептал:
— Здесь будет моя королевская резиденция!
Первый, кто попался на глаза Какофону в Медном Замке, был Сак-Софончик — родной племянник всеми уважаемого дяди Саксофона.
Это был большой бездельник. Он целый день валялся на мягком, бархатном ложе и думал: «Как бы сделать так, чтобы ничего не делать?»
В один из таких моментов и появился Какофон: под мышкой — Партитура, в руках — крепкая дубинка, а на лице — свирепая решимость будущего короля.
Какофон уставился на Сак-Софончика страшными вращающимися глазами.
— Ты кто такой? — спросил он у Сак-Софончика.
Сак-Софончик весь затрясся от страха.
— Я… я… Сак-Со-офо-ончи-ик… ик… ик…
— Не смей икать в присутствии короля!
— Ко… ко… ко…
— Вот именно: я — король! А зовут меня Какофон. Ясно?
— Я… я… я…
— Что ты якаешь? — спросил Какофон, довольный тем, что нагнал на Сак-Софончика страх.
— Ну знаешь, ты мне надоел! — рассердился Какофон. — Сейчас я превращу тебя в деревянную трещотку.
К Сак-Софончику моментально вернулся дар речи.
— Пощадите! — взмолился он. — Я буду служить вам верой и правдой.
— Вот это другой разговор. А что ты умеешь делать?
— Я буду петь вам колыбельные песенки, — сказал Сак-Софончик.
Он достал было нотную тетрадь с разными мелодиями, написанными для него Маэстро. Но не успел даже рта раскрыть: Какофон стукнул его дубинкой по голове, выхватил тетрадь и изорвал её на мелкие кусочки.
— Только посмей ещё раз вспомнить о мелодиях Гармониуса! Мне нужна фальшивая музыка. Ясно?
— Ясно… — пролепетал Сак-Софончик.
— А кстати, ты умеешь фальшивить?
— Нет.
— Децима-ундецима! — прорычал Какофон. — Зачем ты мне тогда нужен? Сейчас я превращу тебя…
Сак-Софончик бросился на колени:
— Я не умею фальшивить, зато могу лаять, выть, визжать и хрюкать.
— А ну, хрюкни разочек, — с сомнением произнёс Какофон.
И Сак-Софончик захрюкал. Потом залаял, завизжал, закашлял, заухал. Словом, стал вытворять такое, что, окажись рядом его дядя, всеми уважаемый Саксофон, то он лопнул бы от стыда за своего племянника.
Но Какофон был доволен.
— Ай да музыка! — приплясывал он от удовольствия. — И откуда ты такой взялся?
— Только умоляю вас, — провизжал Сак-Софончик, — не рассказывайте ничего моему дяде…
— Ты мне нравишься, — перебил его Какофон. — Только выбрось из головы Гармониуса с его мелодиями, заодно и своего дядюшку. Не то я из тебя трубу самоварную сделаю.
— Я больше не буду.
— То-то же!
Какофон немного подумал и вдруг добавил:
— Хочешь стать моим первым министром?
— Ещё как!.. — поспешно согласился Сак-Софончик.
Он справедливо рассудил, что лучше быть министром, чем самоварной трубой.
Какофон положил на голову Сак-Софончика свою костлявую ладонь.
— Назначаю тебя первым министром королевства Всемогущего Какофона! — торжественно произнёс он.
В медных мозгах Сак-Софончика тут же пронеслось: «Вот когда я отдохну: заведу себе заместителя и буду ругать его за безделье!»
Какофон прервал сладкие мысли Сак-Софончика:
— Пора приниматься за дела.
— Слушаюсь, ваше прекакофонство! — как и подобает министру, ответил Сак-Софончик.
Дядька Цуг-Тромбон
— Моему королевству нужно правительство, а мне самому — телохранитель, — заявил Какофон.
— Вашим телохранителем может стать дядька Цуг-Тромбон, — ответил Сак-Софончик.
— Почему?
— Он вопит громче всех.
— А ты сообразительный малый, — похвалил министра король. — Веди сюда — как его? — Цуг-Тромбона.
— Как, прямо сейчас? — пролепетал Сак-Софончик.
Откровенно говоря, Сак-Софончик побаивался громкоголосого и грубоватого дядьку Цуг-Тромбона.
Какофон угрожающе покрутил дубинкой:
— Я не привык повторять своих приказов!
— А если… он не согласится? — попятился к двери Сак-Софончик.
— Я ему голову оторву!
— Я, как первый министр вашего прекакофонства, — вкрадчиво начал Сак-Софончик, — не могу допустить, чтобы у моего короля был телохранитель без головы…
— Тогда тебе придётся допустить, что у короля останется без головы первый министр, — буркнул Какофон.
Этот намёк пришёлся не по душе Сак-Софончику, и он без лишних слов поплёлся исполнять приказ Какофона.
— Послушайте, — обратился он к Цуг-Тромбону, — вы не могли бы на минутку заглянуть ко мне?
— Мне некогда расхаживать по гостям, да ещё ко всяким бездельникам, — ответил Цуг.
— Я никак не могу разобраться в новых нотах, — робко попросил хитрый Сак-Софончик. — А вы такой умный и такой грамотный…
Дядька Цуг был не очень грамотным и не очень умным, поэтому слова Сак-Софончика сделали его сговорчивей.
— Ну ладно, — сказал он. — Пойдём.
Навстречу Цуг-Тромбону поднялся Какофон. Нацелив на дядьку вращающиеся глаза, он процедил сквозь зубы:
— Ка́ча-ча, ка́чи-чи, ки́рла-ми́рла, камп-камп!
Наверное, это заклинание злого волшебника было очень сильным, потому что Цуг-Тромбон стал вдруг извиваться, корчиться, хотя Какофон его и пальцем не тронул. Медные косточки несчастного хрустели, словно кто-то ломал их.
А трубки и трубочки — у Тромбона их было много, как, впрочем, у любого медного инструмента, — согнулись, сдвинулись с места и стали корявыми, как сухие ветки старого дерева.
Дядька Цуг и опомниться не успел. Он моментально потерял память и стал таким фальшивым, что у него помутилось в голове.
— Кто я такой?
— Ты мой телохранитель, — ответил Какофон. — А я — король. И зовут меня Какофон. Твоя медная голова должна это запомнить, иначе ты останешься без головы. Ясно?
— Король… Какофон… Без головы… Ясно, — как заведённый, повторял дядька Цуг.
Какофон сделал два прыжка, завертелся на месте, потом стал яростно бросаться на стену.
Он исполнял свой знаменитый какофокс. Казалось, что руки и ноги короля не выдержат этих движений, вот-вот оторвутся и вылетят в окно.
Братья тромбоши, королевский трон и Великан-Бомбардон
Сак-Софончик внимательно наблюдал за тем, что вытворяет король. Иногда он, чтобы доставить удовольствие Какофону, тоже дрыгал ногами.
Когда танец окончился, Сак-Софончик сказал:
— Ваше прекакофонство, вашему телохранителю нужны телохранители.
— Зачем?
— Затем, чтобы его охраняли, когда он охраняет ваше
