class="p1">— Я не выбирала то, что случилось.
— Нет, ты выбрала! Когда выпила кровь Марги. Ты приняла игру со Смертью и не подумала, чем она закончится! — вспылил Амин.
Он почти кричал, нервно дергая руками и сжимая грязную тряпку. За все годы знакомства Диана никогда его таким не видела. Амин всегда отличался спокойствием и уравновешенностью. Эта картина так удивила ее, что даже возразить не получалось.
— Так что да, Диана, это был твой выбор, — продолжал Амин после глубокого вдоха. — Ты винишь Макса, что он не способен признать происходящее, но сама чем лучше? Ди, ты готова обвинить кого угодно, только бы не признавать, что могла совершить ошибку! А Макс… Макс, по крайней мере, всегда рядом и поддерживает тебя. Не будь дурой, не отталкивай его. Вряд ли ты сейчас можешь похвастаться большим количеством близких людей.
Амин соскочил с места и ушел, сжимая кулаки. Диана понимала, что сделала ему больно, но почему-то было наплевать. Она медленно поднялась и пошла за чемоданом. Только бы не встретиться с Максом. Совершенно не было желания видеть его щенячий взгляд.
***
Короткий перелет выдался на редкость утомительным. Диане показалось, что даже многочасовая дорога в Штаты переносится легче. Если бы она не поторопилась, то могла бы взять более комфортные места в бизнес-классе. Но находиться у Амина уже не хватало терпения, поэтому схватила то, что было. В итоге была вынуждена всю дорогу слушать пустой треп двух студенток, поскуливание какой-то мелкой шавки и все это под аккомпанемент плачущего младенца. Так что два часа полета показались пыткой.
Оказавшись за пределами аэропорта, Диана наконец вздохнула свободнее. Она еще не слишком хорошо понимала, что делает, но внутри зашевелилось смутное чувство радости при виде знакомых пейзажей. Неужели она скучала по родной стране?
Диана подозвала таксиста, одного из тех, которые вечно дежурят у аэропорта, назвала адрес и уже через полчаса стояла у знакомого подъезда. Ключи в сумочке нашлись не сразу, словно не хотели пропускать ее в прошлое.
Замок поддался с нажимом. Диана вошла в квартиру. Надо же, ничего не изменилось! Все так, как было в последний ее визит сюда. Сколько ей было? Кажется, двадцать шесть. Вот где царит стабильность. Большое зеркало в прихожей в той же безвкусной громоздкой раме. Персиковые обои на стенах выцвели и вытерлись. Теперь их оттенок походил больше на грязно-кремовый. Коричневое трюмо пошатывалось на трех ножках, четвертая, как всегда, бесполезно болталась, наполовину открученная. Диана прошла в свою спальню. Здесь тоже не произошло изменений: тот же неудобный серый диван, уютное красное кресло возле книжного шкафа и пустой компьютерный стол. Или не пустой? Только сейчас она заметила одинокий конверт под слоем пыли. Диана осторожно его раскрыла.
«Доченька!
Я знаю, как ты обижаешься на меня. И мне не в чем тебя упрекнуть. Я полностью это заслужила. Знаешь, а я смотрю за тобой в интернете. Благо, теперь есть такая возможность. Ты стала такой взрослой и успешной.
Я не имею права присваивать себе твои заслуги, но все равно ужасно горжусь.
Хочу сказать, что с момента нашей последней встречи моя жизнь очень изменилась. Я развелась с очередным мужем и больше никого не впускала ни в эту квартиру, ни в свое сердце. Ты была права. Давно пора было научиться жить самостоятельно. Мне жаль, что тогда я наговорила тебе и твоему мужу столько неприятных вещей. Я так не думала на самом деле, крошка. Знаешь, я тогда просто очень испугалась. До меня дошло, наконец, что ты не нуждаешься во мне.
Эта мысль ужасно напугала меня. Ведь, если так, то ты больше не придешь ко мне. Не станешь исправлять мои ошибки. А я так к этому привыкла. Ты уехала на другой конец света. И правильно сделала. Ты выбрала себя. У меня никогда не хватало смелости на такой шаг. Я всегда пряталась за другими, за мужчинами. После смерти твоего отца так и не научилась принимать решения сама и перекладывала их на кого угодно.
А муж у тебя хороший. Хотя я никогда особо не разбиралась в мужчинах, ты и сама знаешь. Но то, как он смотрит на тебя… твой отец так смотрел на меня. А он был единственным хорошим мужчиной в моей жизни. Так что береги его. Мужчина, который так смотрит, всегда будет рядом.
Ты сильнее меня, лучше меня. Я верю, ты сможешь все. А мне остается только смотреть на твои фото и кусать локти. Как много ошибок я совершила, крошка. Мне их никогда не искупить.
Я пишу это письмо, зная, что никогда не осмелюсь его отправить. Но я оставлю его в твоей комнате. Быть может, ты прочтешь его, когда меня уже не будет. Но так даже лучше. Смерть станет моим освобождением от того груза вины, который я несу на себе. Возможно, иногда умереть — не так уж и плохо.
Крошка, если сможешь, прости, что я была такой плохой матерью. Не повторяй моих ошибок. И помни, я люблю тебя. Даже с того света».
Глава 8
Мокрые круги от слез расползлись по бумаге, оставляя чернильные следы. Буквы поплыли перед глазами. Диане стало тяжело дышать. Боль сдавливала грудь, будто голодный питон, пока из нее не вырвался хриплый вопль. Он заполнил собой воздух и покатился по квартире, отражаясь от пустых стен. Сколько себя помнила, Диана мечтала услышать от мамы эти слова, но получила их только сейчас, когда в них уже нет никакого смысла.
Соленые бусинки слез побежали по щекам, принося небольшое облегчение. Почему это происходит? Почему они умирают? Та девушка, мама, Сильвия… Кто дальше? Амин? Малышка Марга? Макс? В голове вспыхнули фрагменты повторяющегося сна: белый бесконечный коридор, костлявые руки. Диана вдруг поняла, что нужно сделать. Сомнения разом ушли на задний план. Только она может разобраться с происходящим, ведь она выпила кровь русалки. Диана подошла к чемодану и достала из глубин бутылку вина и все снотворное, что у нее было с собой.
Страха не было. Собственно, как и любых других чувств. Она открыла вино, высыпала таблетки в ладонь и единым рывком забросила их в рот. Горечь снотворного растеклась на языке и тут же сменилась терпкой волной теплого напитка. Лицо искривила гримаса отвращения. Ядовитый коктейль мгновенно ударил в голову. Диана подошла к большому зеркалу и села напротив него, как в детстве. Хотелось что-то сказать своему отражению, поговорить с ним, как раньше, но слова не шли, не связывались в предложения. Бросив попытки высказаться,
