лба и груди правой рукой. Такое своеобразное приветствие, невыполнение которого считается неуважением к собеседнику. Нельзя также сидеть, если ваш собеседник стоит. К высшим чинам нельзя обращаться без разрешения, сидеть при них и надевать шляпу. Что касается женщин, то там вообще лютая е… Сложно, в общем. Много чего нельзя, даже разговаривать, если женщина замужем, без разрешения мужа. За прикосновение вообще чуть — ли руки не отрубают. Жесть короче.
— М — да… — почесал я затылок. — У нас все гораздо проще.
— Правда? — оживился Ларион. — Расскажешь?
— Позже. Сейчас я хочу размять конечности.
Ларион понимающе кивнул.
— Что ж, тогда пойдем.
За дверью был короткий коридор, с одной стороны у него было узкое окошко, напоминающее бойницу, а с другой дверь, через которую мы и вышли, в большой комнате, с огромной кучей дверей и диванами.
— Это — основная комната. Вон те дальние двери ведут вниз, в гостевой зал. Эта, — он указал на дверь, что была рядом с нами, — в мой кабинет. Дальше кабинеты моих подчиненных и комната для слуг.
Я кивнул. Тут царил максимальный минимализм и полумрак из — за того, что практически не было источников света. Ни ковров, ни картин, ни каких — либо других украшений. Просто голые бревенчатые стены и серые диванчики. Мрачновато.
— Идем.
Мы прошли через еще одни двери и оказались на чем — то типа балкона внутри дома. Тут уже было довольно светло, да и парочка цветов стояла. Вниз вели две широкие винтовые лестницы, по которым немедля и спустились.
Внизу стояли люди, и немало. Человек семь.
— Сейчас я тебя представлю прислуге и племянницам, с ними ты будешь больше всего пересекаться, — негромко сообщил Ларион, вмиг заволновавшемуся мне.
Знаете таких людей, которые запросто выступают и общаются перед сотнями зрителей, и замыкаются, смущаются в небольшой компании? Нет? Я из таких людей.
— Мир вам, мэтры! — произнес мужчина, коснувшись лба. Мне пришлось повторить его движение. — Рад представить вам моего почетного гостя — Вито Стефана.
Я от незнания, что делать, слегка поклонился, как это делают у меня.
— Он иностранец, как вы, наверное, догадались, — Ларион, похоже мой жест не понял, но одобрил.
— Здравствуйте, господа, — решил выпендриться я, однако подумал, что это слишком и прикусил язык, исподтишка глянув на бородатого. Тот едва заметно кивнул, не усмотрев ничего, нарушающего этикет.
— Рада познакомиться, Вито Стефан, — вышла вперед высокая женщина, нордической острой внешности. — Я Лукина Валентия, сестра мэтра Лариона Валентия и мать этих очаровательных девушек, — она взмахнула рукой. — Кинария, Миранда и Виктория.
Вышедшие девчонки, а они ими и были, поочередно сделали книксен. Одеты они были в пышные платья, полностью закрыты, с высоким воротом и длинными рукавами, даже перчатки были надеты. Да уж, тут мне там, все строго.
Я снова слегка поклонился, улыбнувшись.
— Скажите, — неожиданно произнесла Лукина. — Ваши родители не из Сильфианита?
— Нет, госпожа. Моя страна далеко отсюда, — да чего вы пристали с этим Сильфианитом? Чем так моя рожа похожа на них? Хотя, может они узкоглазые? Мой дед был якутом, поэтому у меня с матерю узкий разрез глаз, у нее еще скулы широкий были, но мне только глаза передались. В остальном у меня вполне обычная европейская внешность.
— Вот как, — задумчиво протянула женщина.
Так, я не понял, бородатый чего, не рассказал никому что ли? Надо бы с ним поговорить на эту тему потом.
Далее шла прислуга. Управляющий, высоченный мужик, даже выше меня, с суровой внешностью свирепого норманна — берсерка. Далее шли две достаточно немолодые служанки, лет по пятьдесят — шестьдесят, (а я уж губу раскатал).
Девушки мне почему — то казались смутно знакомыми, словно я где — то их видел. Хм, белые сарафаны… Точно! Это ж те, от которых я удирал! Вот тебе и лесные девы…
— Чему вы улыбаетесь, мэтр Вито? — пронзила меня взглядом Лукина. Чего это она?
— Рад познакомиться со столь приятными людьми, госпожа, — почтенно склонил голову я. — Не могу скрыть улыбку от предвкушения общения. Долгая дорога, отсутствие собеседников сказывается на моем состоянии, вот и радуюсь столь простому удовольствию, как общение, — выдал я, чуть ли не на одном дыхании.
Она явно слегка опешила от этого потока слов. Ну, любил читать, писать и выступать, вот навыки и остались. Люблю, точнее.
— Думаю, достаточно Луки, — неожиданно подал голос Ларион. — Стрессоустойчивость высокая, язык подвешен, голос поставлен.
— Ты прав, — неожиданно задорно улыбнулась женщина, вмиг растеряв всю суровость и строгость. — Вы весьма образованы, мэтр.
Ну, как тебе сказать, среднее образование у нас не считается чем — то выдающимся.
— Вы мне льстите, — склонил голову я. — Просто умею складно говорить, причем даже не на вашем языке, — я указал на устройство на голове.
— Это препятствие временное. Наш язык не так уж сложен, думаю вы быстро им овладеете.
— Возможно.
— Гертруда! — прервал беседу Ларион. — Проводи гостя в его комнату.
Служанка приложила руку к сердцу и произнеся: «Следуйте за мной мэтр», направилась куда — то влево, под балкон. Там был высокий проход, короткий коридор и широкая дверь, за которой бы не очень большая комната. Лишь немногим просторней прошлой. Зато тут был стол, окно и… о мой габл! Ванная комната! Шучу. Просто закуток с бочкой, ковшом и бадьей, утром ополоснуться. Печально.
— Туалет на улице за домом, — заметив мой взгляд пояснила служанка. — Помыться можно там же, — шикарно, ничего не скажешь. — Но только если там нет дам, — ну, эт понятно. — Поскольку место открытое, — да вы издеваетесь! — Одежда в шкафу, книги на столе. Если вам что — нибудь понадобится, дерните за эту ниточку, — она указала на короткий шнурок около двери. — Я могу идти?
— Да, конечно.
М — да… Либо я везучий, либо я нашел рояль в кустах. Хм, насколько я помню, попаданцы делятся на два типа: Превозмогатели и нагибатели. Первые обычно на первых днях своей жизни попадаются в разные передряги, выживают, закаляют характер, становятся сильными и т. д., и т. п. Ну, прям как в первый день. Второй тип находит убер — учителя
