к двери, как увидела… Себя, идущую со стороны учительской, в руках у той неё был знакомый классный журнал в коричнево-рыжей обложке.
Они стояли и смотрели друга на друга.
Первой заговорила она-школьница:
— Привет… Знаешь, ты очень похожа на меня…
— Да… Кира, — спохватилась она, вспомнив о своём желании и поняв, что происходит. — Давай присядем. Думаю, что у меня не так много времени… Понимаешь… Я — это ты, только в будущем.
Они сели на широкий подоконник с немного облупленной белой краской.
— Ну! — нетерпеливо сказала она-школьница, не выказав особого удивления. Впрочем, от себя Кира обмороков и нудных вопросов не по существу и не ожидала. — Я хочу знать, будем ли мы вместе?!
— Что?! — она рассеянно собиралась с мыслями, произошедшее было слишком неожиданным и непонятным. Это происходит лишь в её голове или на самом деле? Грим точно как-то мог работать со временем… но сейчас его возможности ограничены? Или нет?..
— Я хочу знать, какое нас ждёт будущее с Владом! Вчера он признался мне в любви, я была такой счастливой! Мы с ним поженимся? Мы будем счастливы? А сколько у нас будет детей? — быстро прозвучали интересующие вопросы.
— Стой! Стой! Не гони коней! Я не из такого далёкого будущего, как ты думаешь… — остановила себя Кира. — Даже из совсем недалёкого, и ненамного тебя старше! И почему бы тебе не спросить, поступишь ли ты, например? — оттягивая неприятный разговор с самой собой, спросила Кира.
— Хм, — скептически посмотрела на неё младшая-она. — Я не сомневаюсь, что поступлю. Расскажи мне про Влада! Мы же будем вместе?!
Она во все глаза смотрела на себя-юную. На улице была весна. Солнце светило в окна и ликовало в её волосах солнечными зайчиками. Перед ней сидела наивная влюблённая девочка. Глаза были полны веселья и радости. Она нежно улыбалась и предвкушала годы счастья.
«Что с ней будет, если я сейчас скажу, что всё слишком быстро кончится? — подумала Кира. — Я лишу её счастья и надежды?» — и вслух быстро сказала:
— У вас всё будет хорошо, не волнуйся. Прости, но мне уже пора!
Она поняла, что ей и правда пора, и спрыгнула с подоконника, краем глаза увидев, как школьница просияла от сказанных слов.
* * *
С неба размеренно падал снег. Кира снова шла по асфальтированной лесной дорожке. Уже почти дошла до корпуса, так что получается, что всё что случилось было в реальном времени.
— Почему ты не сказала ей? — спросил тихо низкий мужской голос её занемевшими губами.
— Как ты это сделал? — вопросом на вопрос ответила Кира. — Грим, как ты это сделал? Это было взаправду?
— Время относительно… так что — да, — философски ответил тот. — Так почему ты не сказала, сестра?
Кира остановилась и посмотрела вверх. Пушистые снежинки падали на горячее лицо. И тут же пришло воспоминание, как той весной к ней в школу приходила она-из-будущего.
— Потому что я не хотела знать правды. В конце концов, пережитое счастье и боль лучше, чем ничего. И я совсем забыла о своём жизненном правиле: проживать каждый день и не делать ничего, о чём можно сожалеть.
— Понятно, — ответил Грим, и Кира ощутила как её «подселенец» ушёл куда-то вглубь.
Она подумала, что если она была выращена вот так, как ей привиделось, в относительном времени, значит, Грим как минимум имел доступ к любому её воспоминанию. Даже если этого не было на самом деле, она будет это помнить. И тут же ей вспомнился случай из детства, когда ей было лет шесть и они переехали в новую трёхкомнатную квартиру, она смотрелась в зеркало в прихожей и хотела увидеть себя в более старшем возрасте, лет через десять — тогда это казалось ей огромной цифрой. И она в какой-то миг увидела в отражении взрослую девушку. Правда когда рассказала об этом маме, та сказала, что у неё очень богатое воображение и это классно, что она может представить себя в шестнадцать. А потом она как будто мельком в зеркале видела своё отражение в детстве. Был ли причастен к этому Грим, или это просто побочные эффекты от его влияния на её тело? Но теперь ей уже не казалось, что всему виной «разыгравшееся воображение». Всему появилось логичное объяснение, несмотря на всю подоплёку с вселением инопланетянина в её тело, всё равно — логичное. И это как-то успокаивало.
С неба размеренно падал снег.
Она шла, оставляя на тропинке новые следы.
И непонятно почему… улыбалась.
Примечание автора: косвенно связанный рассказ https://author.today/work/294867 "Светлое будущее".
Глава 5. Первый экзамен
Кира отложила тетрадь с конспектами и задумалась.
Завтра первый экзамен и ровно месяц, как с ней случилось это. Вселение? Подселение? Заключение в её тело? Она так и не смогла подобрать для появления Грима какого-то конкретного термина. За этот прошедший месяц тот не особо ей мешал и почти не вмешивался в её жизнь, так что первоначальные тревога и подозрительность постепенно улеглись. К тому же Кира не была склонна переживать о том, что уже невозможно изменить, принимая новые правила игры. Наверное, это и имелось в виду, когда Грим говорил о её «гибкости сознания». Иногда Кира думала, чем может помочь своему «заключённому», но тот пока сам не особо шёл на контакт, к тому же идей не было, а бередить его раны, чтобы повторить случившийся катаклизм, совершенно не хотелось.
После той передачи информации они ещё однажды говорили в «матрице» и Грим сказал, что это его «вмешательство третьего порядка» сложно для постижения без определённого уровня знаний, но Кира всё же вытянула из упрямого «высшего разума», что вмешательство это совершенно не касалось её жизненных выборов, становления характера и личности. Она была она. Сама, без всяких там «вмешателей». Скорей уж действительно Грим сделал её более чувствительной и энергоёмкой, создавая внутренний резерв под себя, который почти никак не проявлялся до точки подписания контракта. Это она иногда могла черпать немного той энергии, затраченной на создание «тюрьмы» внутри неё.
В своей семнадцатилетней жизни она сталкивалась с некоторыми необъяснимыми и странными вещами. Увлекалась парапсихологией и медитациями, пытаясь совершенствовать свой разум. Благодаря таким занятиям ей даже удалось увидеть несколько по-настоящему вещих снов, которые сбылись; растения, посаженые её рукой, хорошо росли; а животные, когда она настраивалась на их «волну» — слушались, ластясь к ней. Особенно кошки. Собак Кира слегка недолюбливала, точнее, не любила «пустолаек» и «шавок», считая их позором собачьего племени. Но и собаки её никогда не трогали и старались
