просто обрываются.
— А на дозоры ставить некого, — буркнул другой орк. — Все здесь, внизу.
Да, пожалуй, я чересчур много бойцов забрал у некоторых деревень. Всё-таки службу несли все племена без исключений, и никаких поблажек я не делал ни своим соплеменникам, ни кому-то ещё. Орки были нужны везде, и на сторожевых постах, и в деревнях, и на охоте, и на производствах, и народа не хватало даже при том, что даже малые дети почти всегда были при деле.
— Интересно, — сказал я. — Надо бы на это взглянуть. Пожалуй, не будем откладывать и выйдем сегодня.
Пусть даже мы пойдём на ночь глядя, но у меня в каждой деревне была своя жилплощадь, и я иногда ей пользовался, когда возвращаться в деревню Кривого Копья было недосуг или слишком далеко.
— Кара, собери мне еды в дорогу, — приказал я, поднимаясь из-за стола.
Лучше принести своего, чтобы не давиться там пустой похлёбкой. Белые Ястребы и с нашей помощью влачили полуголодное существование, и уж не знаю, как они выживали раньше, когда между кланами царила непрекращающаяся вражда. Хотя нет, знаю, охотились на чужих землях и изредка набегали на другие кланы, похищая у них запасы жратвы.
— Будет сделано, — мурлыкнула Кара, сразу принимаясь за дело.
Вот уж на кого я мог положиться.
Старики тоже поднялись, поклонились мне, сдержанно поблагодарили за ужин и вышли наружу, а я дождался, пока припасы будут собраны, взял с собой колдовской посох, лёгкий арбалет и топор, оделся и вооружился, и только потом вышел следом.
Нужно было ещё позвать с собой добровольцев, желательно из племени Белых Ястребов, они будут гораздо сильнее замотивированы решить проблему, чем все остальные орки. Поэтому я пошёл к тренировочной площадке и казармам, где воины, отдыхая от дневной муштры и прочих дел, развлекались, играя в регби.
Впрочем, увидев меня, вооружённого до зубов и одетого в доспехи, игру они прекратили, а мяч из козьего желудка, набитого соломой, швырнули за пределы поля. Я окинул отдыхающих воинов пристальным взглядом, выискивая тех, у кого на лице были намалёваны белые полосы, отличительный знак их племени. После провозглашения Орды к белой полосе добавилась ещё и вертикальная красная, но белые всё равно было видно гораздо лучше.
— Что-то стряслось, вождь? — подошёл ко мне Нурзбук.
— Ерунда, — отмахнулся я. — Десять орков-добровольцев нужны, прогуляться наверх, к Белым Ястребам.
— Эй, все слышали?! — Нурзбук повернулся к полю и зычно крикнул. — Добровольцы сюда, живо!
Их оказалось больше, чем десять, в несколько раз больше. Так что я наугад ткнул пальцем, выбирая, в основном, из Белых Ястребов. Пускай прогуляются до родной деревни, а остальные пусть и дальше отдыхают. Пока есть такая возможность, надо ей пользоваться.
Воинам я дал пятнадцать минут на сборы, в конце концов, брать с собой им особо нечего. Всё равно идём налегке, не в поход, а в свою же деревню. Солнце, конечно, уже клонилось к западным отрогам, но я рассчитывал прийти засветло, до заката. Там переночую, а уже утром, на свежую голову, буду разбираться, что там стряслась за беда. Надеюсь, старики не будут нас задерживать в пути.
Глава 8
Вполне ожидаемо я оказался самым медленным участником похода, и даже почтенные старцы ловко скакали по камням и кручам словно молодые козлики. По снегу и льду подниматься в гору оказалось гораздо труднее, чем в тот раз, когда мы шли сюда воевать, но мы успели добраться до деревни прежде, чем солнце село окончательно. Расселяться по юртам пришлось, правда, уже в сумерках.
Меня почему-то поселили с Гедзой. Раньше я здесь на ночь не оставался, поэтому думал, что у меня будет отдельное жильё, но времени, чтобы искать другое, уже не было, на улице стемнело окончательно. Впрочем, вдова и многодетная мать-героиня приняла меня, как родного, уложив на лучшее место у очага. Я думал, её дети будут мне мешать, орать всю ночь, но они все вели себя на удивление смирно.
Так что я довольно быстро, как бывалый студент на первой паре, уснул, и проснулся только утром, с удивлением замечая недовольные взгляды Гедзы. Ну и ладно.
Утро выдалось ясным, морозным и свежим, солнечные лучи игриво сверкали на ледяных шапках гор и снежных торосах, ослепляя меня своим блеском. Даже ветер, обычно завывающий меж скал диким зверем здесь, на высоте, сегодня был ласковым и игривым, и вместо того, чтоб выдувать из-под одежды последние крохи тепла, лишь трепал волосы. Идеальный день, чтобы потратить его на блуждания по высокогорью в поисках хоть каких-то зацепок.
Первым делом я разыскал Урдмога, взял с собой троих воинов и попросил показать, где видели те самые следы борьбы, о которых он говорил.
Меня провели за деревню, к бьющему из скалы роднику, и чуть дальше от него. Снега здесь выпало уже изрядно, и если к роднику была протоптана широкая тропинка, то дальше уходили только разрозненные следы по глубокой целине, которые резко обрывались, будто жертва испарилась в воздухе прямо на бегу.
— Бабы теперь по трое за водой ходят, и только засветло, — сказал зачем-то Урдмог.
Я хмыкнул в ответ, продолжая осматривать место происшествия. Очень любопытно. Сверкающие искры на снегу били по глазам, но я продолжал вглядываться и принюхиваться, словно ищейка. Опять, что ли, магия какая-то?
Осторожно, стараясь никаким образом не повредить и не затоптать следы на снегу, я пошёл по ним, приказав моим сопровождающим ждать на тропе. Ступать приходилось аккуратно, на цыпочках, мои ноги просто были больше, чем ноги жертвы. А ещё шаг был слишком широкий, и я понял, что перед исчезновением она бежала, сломя голову. Почему не по тропе и не в сторону деревни — загадка. Вот следы от падения, отпечатки рук, тут она продолжила бежать. Насколько же просто следы читаются на снегу.
И вот след обрывается, совершенно внезапно. Будто она испарилась прямо на бегу. Ничего не понятно, но очень интересно. Единственное, что осталось — тёмно-бурое перо, втоптанное в снег, но у Белых Ястребов перья почти всегда являлись частью костюма. Я всё равно его подобрал и осторожно отряхнул от налипшего снега. Может, Урдмог сможет что-то подсказать. Я вернулся на тропу, разглядывая перо со всех сторон. Плотное, полосато-пёстрое, с небольшими белыми и прозрачными вкраплениями, оно напоминало перо какой-нибудь совы.
Я протянул его Урдмогу, и тот удивлённо хмыкнул, а я присмотрелся к его одеянию и одеяниям других. Ни у кого из них подобных перьев не было, хотя в их причёсках и украшениях всяких других перьев было изрядно. Они предпочитали белые
