— Что-то насчет своего намерения править в аду, так мне показалось. Помнишь эту знаменитую цитату из» Потерянного рая «?» Лучше править в аду, чем прислуживать в раю «.
— Помню. — Хью улыбнулся с мрачным удовлетворением. — Похоже на Кормье. Видно, решил, что у него мало шансов попасть на небеса. Но он будет в порядке, если попадет вниз, а не наверх. Я всегда бы ставил на него в схватке с дьяволом. Несмотря на свои идеальные манеры, Поль мог… — Хью резко остановился. Незачем обсуждать прошлое Поля. Это могло привести к вопросам насчет его собственного прошлого, а этого ему решительным образом не хотелось.
— Ну, в самый последний момент ему снова показалось, что он видит Кристину, ждущую его, поэтому все-таки весьма возможно, что он направился в другую сторону.
— Возможно. Он ее очень любил. — Хью помолчал, размышляя. Я должен был быть там с тобой, Поль. После всех этих лет вместе. Я должен был быть рядом, когда ты умирал. Прости меня, друг мой. — Спасибо, Мэтти.
— За что?
— За то, что была рядом с ним в эти последние минуты. Конечно, лучше бы тебе не задерживаться. Бежать бы без оглядки. Но Поль был моим близким другом. Я рад, что он не умер в одиночестве.
— Мне жаль, что ты потерял друга, — помолчав, произнесла Мэтти.
— А мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти.
— Верно, для меня это было шоком, — призналась она.
— Так какого черта ты не сделала так, как было велено, и не придерживалась изначального графика? — Как только слова слетели с его губ, Хью пожалел, что не прикусил себе язык.
Мэтти вздохнула.
— Будь добр, Хью. Не читай мне нотаций. Не сегодня. Понимаю, тебе трудно удержаться, но я была бы очень признательна, если бы ты попытался.
— Но почему, Мэтти? Почему одна мысль снова увидеть меня казалась тебе такой ужасной? Ты много месяцев намеренно избегала меня. Почти целый год, черт бы все побрал.
Она не ответила.
Хью смотрел на нее, чувствуя одновременно и злость, и вину. Он отмахнулся от чувства вины и сосредоточился на злости. С ней ему проще было иметь дело.
— Тебя сегодня чуть не убили, и все из-за твоего идиотского нежелания меня видеть. — Он не —
Громко выругался, вспомнив, как вошел в зловеще молчаливый особняк Кормье и увидел открытую дверь.
Неподвижная фигура на полу пещеры никак не отреагировала.
— Мэтти!.. — Он сам заметил резкость в своем голосе и нахмурился.
Она продолжала молча смотреть в темноту ночи.
Хью снова выругался, понимая, что зря поторопился поднять этот вопрос. Но он по природе своей не отличался терпеливостью. И кроме того, считал, что по отношению к Мэтти Шарп проявил за последний год больше терпения, чем ко всем остальным людям за свою жизнь, вместе взятым.
Правда, вся эта запутанная ситуация полностью была плодом его собственных усилий, как справедливо заметил Кормье еще несколько месяцев назад.
» В аду не встретить такой ярости, как у оскорбленной женщины, Хью. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понять. Во всем виноват ты один. Теперь тебе придется очень постараться, чтобы вернуть ее. Хотя я думаю, что это занятие пойдет тебе на пользу «.
Как прямо заявил Кормье, Хью совершил фатальную ошибку, отвергнув сердце и душу Мэтти год назад. И усугубил эту ошибку, воспользовавшись ее телом, которое она предложила ему вместе со всем остальным.
Леди, судя по всему, затаила зло. Кормье предупреждал его, что от женщин можно этого ждать.
Он провел с Мэтти всего одну ночь, потому что на следующее утро у него имелся билет на самолет до острова Святого Габриэля. Его скоропалительная помолвка с сестрой Мэтти, блистательной и очаровательной Эриел, закончилась ураганом слез и обвинений. Эриел из всего умела сделать мелодраму, как, к своему глубокому отвращению, выяснил Хью. Он радовался одному — что обнаружил это еще до свадьбы. Теперь ему хотелось только добраться до своего острова и там зализывать раны.
И меньше всего он собирался провести эту последнюю ночь с тихой, сдержанной, явно чем-то угнетенной и замученной делами Мэтти.
С той самой Мэтти, которую он едва замечал, пока имел дело с громом и молнией в лице Эриел. Мэтти, которая все это время тихо ждала в сторонке, понимая, что его помолвка с сестрой обречена. Мэтти, которая позвонила ему в его последний вечер в Сиэтле и, волнуясь, пригласила на ужин.
До сих пор Хью не мог с уверенностью сказать, почему принял приглашение. Он понимал, что в тот момент не годился в компанию никому и меньше всего тихой, скромной и нервной Мэтти. Его душила ярость, злился он не только на Эриел, но и на себя. Все его блестящие планы вернуться на остров с женой разлетелись в прах. А Хью, как любила говорить Шарлотта Вейлкорт, не привык, чтобы его планы нарушались. Существовала масса причин, почему Хью не узнал Мэтти получше до того, как разорвал помолвку с ее сестрой. Во-первых, он ее мало видел. Слишком был занят ссорами со своей невестой по поводу ее неожиданного отказа переехать на остров. Она откуда-то взяла, что наоборот, это он собирается перебраться в Сиэтл. Эти ссоры, как только начались, отнимали у Хью все его время.
Но была и другая причина, почему мужчина мог не заметить Мэтти. Она решительно отличалась от Эриел. Если Эриел была разыгравшейся бурей, то Мэтти можно было сравнить с тихим, теплым дождем.
Все в Мэтти было немного приглушено, затушевано, не так очевидно, как в ее сестре.
Глаза у Эриел — потрясающего, колдовского зеленого цвета. У Мэтти зеленые глаза смягчены золотыми искорками и напоминают глаза газели. У Эриел сногсшибательная прическа и волосы цвета воронова крыла, уложенные в аккуратный пучок. Волосы Мэтти мягкого медового цвета.
Обе женщины изящны, но Мэтти практически постоянно носила строгие деловые костюмы, и ее фигура в них казалась плоской и неинтересной. Эриел же всегда появлялась в броских оригинальных одеяниях.
Однако та последняя ночь в Сиэтле заставила Хью по-другому взглянуть на Мэтти. Она казалась ему надежной гаванью, где можно переждать шторм. Его заманило в ее ласковые сети странно старомодное женское обаяние, с каким ему до сих пор сталкиваться не приходилось. Тихий разговор за домашним ужином из спагетти и овощей одновременно успокаивал и возбуждал. Ее явное желание угодить пролило бальзам на раны, нанесенные самоуважению Хью. Ее робкие и нерешительные ласки помогли ему почувствовать себя сильным и желанным.
Хью понимал, она — женщина не его типа, но, когда подошло время, он лег с ней в постель и забылся в ее тепле. И еще: он остро чувствовал свою ей признательность.
На следующий день Хью проснулся с головной болью и угрызениями совести по поводу совершенно дурацкой ошибки.
На том этапе меньше всего ему хотелось связываться с еще одной сестрицей Шарп. Хватит с него женщин из этой семейки. Вообще хватит с него женщин и городской жизни. Ему хотелось скорее домой, чтобы снова заняться своим любимым чартером.
