через сканирующее устройство, которое прощупало всю его внешность и проникло до самых костей. Мастер сказал:
– Вашей маскировки недостаточно, чтобы обмануть нас.
Якссон презрительно фыркнул.
– Я пытаюсь ввести в заблуждение не вас, а только всю остальную Империю. Это одна из главных причин моего визита и желания встретиться с мастером Арафа.
Тлейлаксу не понял его.
– Вы – сообщник Чена Марека. Он прислал сообщение, что вы хотите ознакомиться с генетическими модификациями папоротника барра.
– Я не так прост, как вам кажется, – пояснил Якссон. – У меня много разнообразных интересов, а тлейлаксу могут сделать многое. Вся Империя разыскивает меня, и я вверяю вам мою судьбу. Это я должен проявлять подозрительность!
Безымянный мастер уставил в Якссона обвиняющий перст.
– Империя презирает всю нашу расу. Если вдруг просочится даже слух о том, что мы тайно поддерживаем вас в стремлении восстать против Коррино, то он уничтожит всех тлейлаксу.
Якссон улыбнулся.
– То есть если кто-то из нас попадется, то конец нам всем – и это лучшая гарантия взаимного доверия и сотрудничества. – Он сделал повелительный жест. – Теперь ведите меня к мастеру Арафа.
Они подошли к бронированной тепличной лаборатории, и сопровождающий дал пленку, чтобы Якссон прикрыл ею рот и нос.
Наконец он прошел через прозрачный воздушный шлюз и встретился с мастером Арафой. Якссон заметил, что у Арафы искривлен нос, а над бровью виднеется рваный бугристый шрам. На Арафе тоже красовалась защитная маска.
– Вы сильно рисковали по дороге сюда, Якссон Ару, но здесь вы в безопасности.
– Мы вместе ступили на опасный путь.
Арафа молитвенно сложил руки.
– Так хочет бог. Мы всего лишь проводники его воли.
Якссон не собирался вести богословские дискуссии и согласился.
– Да, мы проводники божьей воли.
Так же, как вы – проводники моей воли.
Мастер-тлейлаксу жестом пригласил Якссона в лабораторию. Обстановка внутри напоминала сад безумного ученого. Теплицу заполняли зараженные искаженные растения; они все являлись уродами. Некоторые образцы выглядели чудовищно отталкивающими, другие прекрасными, но во всех оставалось что-то неуловимо порочное.
Арафа задумчиво произнес:
– Я понимаю, что ваши операции с наркотиком на Каладане испытывают определенные трудности из-за уничтожения прибыльных плантаций папоротника барра Лето Атрейдесом.
– Да, нам нанесли тяжелый удар, не отрицаю, – согласился Якссон. – Но в отношении герцога Лето у меня другие планы. Я уступаю ему честь этой победы.
Слова Якссона не поколебали скепсиса Арафы.
– Айлар помогал финансировать все ваши планы… Да и наши тоже.
– У меня пока есть и другие источники денег. – Якссон прищурился. – Я могу платить и дальше, если именно это вас тревожит.
Арафа пренебрежительно взмахнул рукой, но отрицания этот жест не содержал. Мастер уверил Якссона, что тлейлаксу весьма озабочены ходом событий.
– Чен Марек восстановит все операции с нуля, с вашей, естественно, помощью, – сказал Якссон. – Папоротник барра испокон веков произрастал на Каладане. Мы культивировали это растение и использовали его для получения средства айлар, приспособив его для нужд местной религиозной общины. Но Марек проявил алчность и небрежность. Он усилил свойства айлара до опасного уровня, а потом процесс вышел из-под контроля; отравилось столько людей, что это привлекло внимание и привело к раскрытию наших операций.
– Марек все исправит, да и мы в этом поучаствуем, – сказал Арафа. – Теперь у нас есть усовершенствованный папоротник барра.
Они подошли к группе растений с блестящими красными цветками, похожими на дрожащие и чмокающие гигантские губы. Над ними витал пахучий туман. Арафа склонился над делянкой, предварительно проверив надежность маски.
– Прекрасные цветы – и содержат смертельный нервно паралитический яд. – Он вскинул брови, отчего подпрыгнул и шрам. – Сконструирован так, чтобы поражать только женщин.
– Зачем? – спросил Якссон.
– Пути бога неисповедимы. Мы производим продукт, а другие пользуются им по своему усмотрению.
В других отделах теплицы росли грибовидные существа, вьющиеся камыши, издававшие гипнотический жужжащий звук, колючие кустарники, сверкавшие наполненными ядом шипами, вьющиеся стебли, выстреливающие в направлении любого движущегося предмета.
Наконец они подошли к делянке, покрытой искривленным модифицированным папоротником; одни образцы имели пятнистые листья, другие же радовали глаз безупречной сочной зеленью. Некоторые стебли превышали человеческий рост и пестрели устрашающими шипами.
– Здесь мы экспериментируем с вариантами папоротника барра, выращивая их в строго контролируемых условиях. Мы можем получать опытные образцы, хотя процветает этот вид только на Каладане.
Якссон удовлетворенно кивнул.
– Марек уже строит новую плантацию на глухом южном континенте. Я сказал ему вести себя тихо. – Он подошел ближе к чудовищно гигантским папоротникам. – Эти великаны не годятся для крупных коммерческих операций.
Арафа улыбнулся.
– Большая часть этих растений слишком ядовиты и неустойчивы для ваших целей. Они никогда не составят конкуренцию торговле айларом.
– Зачем же тогда тратить время и силы? У нас есть реальные потребности, да и время поджимает.
Мастер развел руками.
– Мы достигаем стоящего результата в нашей работе, только когда стремимся к крайностям.
Якссон слушал его, внимательно рассматривая экзотическую листву.
– Хорошо, – сказал он, найдя способ повернуть разговор в нужное ему русло. – У меня есть еще одна крайность, которую вы можете исследовать. Мне нужна новая личина. Ищейки Шаддама упорно идут по моим следам. Пока еще есть места, где я могу скрыться, и есть секретная база для операций, но мне нужна бо́льшая свобода передвижений.
Арафа задумчиво кивнул.
– Да, мы легко раскрыли вашу маскировку, когда вы прибыли сюда. Ваше счастье, что мы вам не враги.
– Я понимаю, что у вас есть соответствующие техники – ну, например, клонирование лиц, кажется, вы так это называете.
Арафа удивленно посмотрел на Якссона.
– Это то самое другое дело, о котором вы хотели со мной поговорить?
– Да, о лицевом клонировании. Вырастите мне новую физиономию, которая станет чем-то большим, чем маска; она должна быть моей на клеточном уровне.
– Э, существует множество хирургических методов, дающих такой же результат, – заметил Арафа. – Ваши черты можно изменить многими способами.
– Мне нужно лицевое клонирование, – стоял на своем Якссон. – Никаких шрамов. Просто новая кожа и новые черты лица, определяемые генетически. Думаю, это направление, ставшее ответвлением программы гхола – выращивания новых тел из клеток покойников.
– Да, мы выращивали новые лица, – признал Арафа, но в дальнейшие объяснения вступать не стал.
– Я привез клетки.
С этими словами Якссон извлек из кармана флакончики, содержавшие волосы, два состриженных ногтя и чешуйки кожи, найденные им после мучительно долгих поисков.
– Мой отец умер от инсульта в нашем имении на Оторио. Он исчез, но я никогда его не забуду. Он был моим единственным наставником. Он сформировал и воспитал меня. Если мне суждено всю жизнь носить маску, я хотел бы вспоминать о нем всякий раз, когда посмотрюсь в зеркало.
Арафа взял флаконы и, прищурившись, оценил их содержимое.
– В результате получится смесь ваших и его черт, нечто уникальное, чего никто не найдет ни в каких картотеках и архивах.
За спиной Арафы дернулся и раскрылся папоротник, но мастер так заинтересовался новым предложением, что не обратил на это внимания.
– Это довольно дорого стоит.
Якссон глубоко вздохнул под маской.
– Все хорошее стоит довольно дорого.
* *