Как пить дать.
Он оказался прав. Не прошло и четверти часа, в течение которой животные преследовали нас, как горящих глаз стало раза в два больше. Раздался протяжный вой, и огоньки ринулись на нас со всех сторон. Охотники немедленно спрыгнули с лошадей, опустились на одно колено и открыли прицельный огонь короткими очередями.
— Свет! — крикнул Фёдор и тут же вальнул в небо ракетой, рассыпавшейся на множество сверкающих белых шаров.
Они медленно падали, заливая окрестности неярким бледным светом. Огромные косматые волки, каждый размером с телёнка, бросались на егерей с низким рычанием, щуря глаза и прижимая острые уши. Охотники отстреливали их чётко и методично. В одной паре рук они держали пушки, в другой — длинные изогнутые мечи. При этом умудрялись действовать абсолютно выверенно — словно в каждом из них было по два независимых мозга. Такая слаженная работа полушарий впечатляла.
Хищники падали в траву один за другим, но трое всё же прорвались через кольцо из егерей. Один взвился в воздух, описал короткую дугу и обрушился на Николая. Парень молниеносно ударил копьём и откинулся назад, пропуская тушу над собой. Как только она шлёпнулась на землю, Фёдор пустил в неё очередь и отвернулся, чтобы пристрелить ещё парочку появившихся из темноты волков.
Другой зверь набросился на следопыта. Макар отскочил влево и практически в упор разнёс хищнику череп. Третий нацелился на меня. Я пронзил его мгновенно разложившимся в моей руке копьём. Животное охватило испепеляющее пламя. Еще прежде, чем труп рухнул в траву, от него остались одни рассыпавшиеся от удара о землю угольки.
— Обалдеть! — восхищённо воскликнул Николай. — Ты просто обязан сказать, где взять такое!
— Ничего подобного, — возразил я. — Сказал же: таких больше нет.
— Не будь жмотом, Макс!
Однако препираться было некогда. Волки продолжали нападать и, хотя от стаи уже осталось меньше половины, расслабляться не стоило. Два огромных хищника выскочили из мрака справа. Оба прыгнули на нас, разинув огромные пасти. Мы с Николаем ударили одновременно, хоть в животных уже успели несколько раз попасть пули. Один волк вспыхнул, а другой врезался в брата и придавил. Он был мёртв, но туша практически полностью погребла под собой Николая. К парню бросились два егеря. Ещё трое сомкнули перед ними строй, паля по остальным волкам. Охотники легко стащили с Николая зверя и помогли встать.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Да! Всё отлично. Чёрт, эта тварь мне чуть рёбра не переломала. Может, даже парочка треснула, — добавил, скривившись, парень.
— Ничего, заживёт, — сказал я, заметив бегущего зигзагами волка.
Хищнику пока удавалось избегать попадания пуль, и он явно намеревался прыгнуть в центр. Когда он пружинисто оторвался от земли и влетел в круг мерцающего света, я привстал на стременах и насквозь пробил ему грудь копьём.
После этого оставшиеся волки дружно развернулись и бросились наутёк. Их было не больше пяти. Егеря не стали по ним стрелять.
Осветительные огни практически прогорели и достигли земли, так что вокруг нас сгущалась лесная тьма.
— Все целы? — быстро осведомился Фёдор. — Ваши Светлости?
— Да, — ответил Николай, хотя было заметно, что его рёбрам всё же досталось. Вдобавок, он прихрамывал на левую ноги, так что одному из егерей пришлось подсадить его в седло. — Какова вероятность, что мы выследим вепря до рассвета?
— Никаких гарантий, Ваша Светлость, — отозвался Макар. — Мы ведь понятия не имеем, как далеко ушёл кабан за шесть дней. А территория, на которой он охотится, может быть огромной. До двадцати километров. Кроме того, чем дальше мы продвигаемся, тем сильнее я утверждаюсь в подозрении, что мы имеем дело не с обычным животным.
— Естественно, он необычный! — фыркнул Николай. — Тварь размером с… не знаю даже… зубра? Явное исчадие! У тебя что, имелись на этот счёт сомнения?
Следопыт покачал головой. Было заметно, что он не решается высказать какую-то мысль.
— Говори, — велел я. — Что странного ты заметил? Дело в следах?
— Да, Ваша Светлость, — кивнул Макар с облегчением. — Вы тоже обратили внимание?
— Нет. Просто это единственное, что ты всё это время видел.
— Да, действительно.
— Так что с ними? — нетерпеливо вставил Николай.
— Животные ходят иначе, — почесав затылок, ответил следопыт. — В смысле — если передвигаются на четырёх ногах.
— А как ещё может передвигаться вепрь? — непонимающе нахмурился Николай.
— Видимо, на двух, — заметил я. — Это ты хочешь сказать?
Макар кивнул.
— У меня не было уверенности, хотя я сразу обратил на это внимание. Ещё тогда, когда вас нашли раненого, господин маркграф.
— И ты молчал⁈ — возопил Николай. — Всё это время⁈
Следопыт растерянно вздрогнул. Глаза у него забегали. Только теперь я заметил, что в них мелькают светящиеся кружки — как у кошки или совы. Значит, ночное зрение егерей — результат генных модификаций.
— Я думал, что ошибся, — начал оправдываться Макар, разведя все четыре руки. — Кабан же не может ходить на задних лапах. Вот я и… — он умолк, не зная, что добавить в своё оправдание.
— Ладно, оставим это, — сказал я. Есть дела поважнее, чем гнобить следопыта. Хотя его молчание следует запомнить — на всякий случай. Мало ли, почему он только теперь решил поделиться своими наблюдениями. — Теперь ты уверен, что тварь ходит на двух ногах?
Макар кивнул.
— Этот вепрь ни разу не опустился на передние конечности, — сказал он. — И, кажется, даже раздвигал время от времени ветки на своём пути.
— Кажется⁈ — язвительно поинтересовался Николай. — Нельзя ли чуть больше определённости?
Следопыт смущённо откашлялся. Было видно, что он уже не раз пожалел, что не сказал о своих подозрениях раньше.
— Он раздвигал ветки, Ваша Светлость. Я уверен. Просто…
— Для этого нужны руки, — закончил я за него. — А поверить в это так же трудно, как в прямоходячего кабана. Так?
— Да, господин маркграф. Спасибо. Это я и имел в виду.
Я повернулся к Николаю, который, стащив с лица очки ночного видения, сверлил бедолагу следопыта горящим взглядом.
— Твою мать, Макар! — прошипел он, едва сдерживаясь. — Тебе платят не за то, чтобы ты сомневался! Тем более — не за то, чтобы утаивал информацию! Тебе повезло, что ты лучший в своём деле. Но к вопросу, почему ты так поступил, мы ещё вернёмся, — пообещал парень, понизив голос до свистящего шёпота.
Насчёт этого я был полностью согласен. Мотивы требовали прояснения. Слишком уж много в этом деле непонятного.
Следопыт покаянно опустил голову.
— Ладно, хватит об этом, — сказал я. — Нам нужно найти вепря, на скольких бы ногах он ни ходил. Так что давайте продолжать.
— Слушаюсь, Ваша Светлость! — с облегчением отозвался Фёдор. — Вы слышали господина маркграфа⁈ Вперёд, вперёд! Макар, веди нас!
В последней фразе скрежетнул металл, из чего стало ясно, что начальник отряда не был в курсе подозрений следопыта.
Мы двинулись дальше. Я искоса поглядывал на Николая, снова нацепившего прибор ночного видения. Паренёк-то с характером. Это, конечно, хорошо. Ненавижу размазней и соплежуев. С другой стороны, это значило, что у него вполне могло хватить запала пришить папашу. А потом разыгрывать спектакль. В конце концов, на то он и аристократ. Насколько я знаю, лицемерие у большинства представителей данного сословия в крови. Иначе им было бы не выжить.
Через полтора часа Макар остановился и под знак, подняв праву руку.
— Похоже, нашли, Ваша Светлость! — шепнул, обернувшись, Фёдор. — Какие будут приказания⁈
Глава 8
Я втянул ноздрями воздух. Мы находились с подветренной стороны по отношению к кустам, в которых предположительно засел кабан. Соответственно, он нас не чуял, а мы его — да. Я — потому что рождён из звёздного света и божьей искры, а охотники — благодаря генетическим модификациям. Единственным, кто не чувствовал терпкого звериного запах, исходящего из зарослей, был Николай.
— Думаю, надо атаковать, — сказал я тихо. — Главное — не дайте твари уйти. Лучше всего окружить логово.
— Как прикажете, Ваша Светлость, — Фёдор отдал своим людям несколько коротких, чётких распоряжений, и отряд тут же выстроился вокруг кустов.
Я понял, что ловчие знают, как себя вести, и в советах не нуждаются. Им требовалось только моё разрешение начать.
— Ваша Светлость, желаете лично убить зверя? — осведомился Фёдор.
— Нет, обойдусь. Просто прикончите его.
— Я бы хотел, — заявил вдруг Николай.
— Это лишнее, — качнул я головой. — Только усложнит дело. Действуй, Фёдор.
— Но…! —
