Лидия бесконечно фантазировала, рисуя в своем воображении все более отвратительные картины убийства этих извергов. Бог наделит ее нечеловеческой силой, и крик страдалицы разорвет им барабанные перепонки, а их головы взорвутся. Бог даст ей фантастическую власть ума, и она сможет одержать над ними верх одной лишь мыслью.
Максвелл больше не фигурировал в ее мечтах о побеге и отмщении, он лишь восхищался изобретательностью и хладнокровной выдержкой своей невесты. Изо всех сил желая, чтобы он каким-нибудь образом нашел эту темницу, проломил дверь и спас ее, она все же понимала, что этому никогда не бывать. Ей придется выбираться отсюда самостоятельно, рассчитывая только на собственные силы.
Так обстояли дела, когда примерно через неделю – по крайней мере, ей казалось, что прошла уже неделя, поскольку в этом месте трудно было следить за временем, – дракон вошел в ее комнату. Лидия сидела на полу в углу комнаты, тихо бормоча под нос простенькую мелодию. Напев старого бессмысленного стишка, под который в детстве ее убаюкивала мать, действовал на нее успокаивающе.
Она знала, что представляет собой отталкивающее зрелище. Спутанные волосы, грязная сорочка, тело в синяках и кровоподтеках после схваток со слугой. Но ее нисколько не волновало, что о ней мог подумать этот китаец. Напротив, она надеялась, что он почувствует к ней отвращение и выбросит ее на улицу.
Ничего подобного не случилось. Вместо этого он стал перед ней, скривившись от презрения. Его глаза метали молнии.
– Ну что, может, хватит? – жестко спросил он. Она не ответила, и дракон продолжил:
– Ты смирилась со своим положением? Я клянусь, что мое терпение на исходе. Если ты не прекратишь бороться со мной, я верну тебя назад в притон, в котором я тебя нашел. Я верну свои деньги, сколько смогу, и навсегда избавлюсь от тебя.
Она взглянула на него, в ее глазах засветилась надежда. Но он тут же погасил ее.
– Не знаю, помнишь ли ты, что происходило в публичном доме, но я могу рассказать тебе, что будет, когда я возвращу тебя назад. Тебя изобьют, в этом можешь и не сомневаться. Затем тебя приучат курить опиум, потому что это самый легкий путь заставить тебя подчиняться. Затем твою девственность будут продавать и перепродавать столько раз, сколько удастся, пока ты не превратишься в старую шлюху.
От ужаса она закричала и бросилась на дракона.
Китаец, конечно, ожидал нечто подобное, но он был силен, и ему не потребовалась помощь юноши-слуги, чтобы угомонить строптивую англичанку, уложив ее на кровать. Затем он продолжил говорить, его голос звучал неумолимо:
– Но это еще не конец, женщина-дух. Вовсе не конец. Если ты быстро научишься быть податливой, они продержат тебя до тех пор, пока ты будешь приносить доход. Все это время будет крепнуть твоя зависимость от опиума. Ты будешь согласна сделать все что угодно, лишь бы получить опиум. Ты будешь разводить ноги, позорить свое тело и тело других, чтобы еще раз получить этот гадкий наркотик. А затем, когда ты станешь старой и перестанешь привлекать клиентов, они выбросят тебя на улицу умирать. Но ты не умрешь. Ты приползешь в трущобы Шанхая, поселишься в какой-нибудь лачуге и будешь отдаваться всем, кто сможет давать тебе опиум. В конце концов ты умрешь в той грязной дыре, и никому, меньше всего твоему драгоценному Максвеллу, не будет до тебя никакого дела.
Картина, которую он описал, казалась слишком правдивой, чтобы быть ложью. Да, Макс писал ей об ужасной судьбе мужчин и женщин, пристрастившихся к опиуму, который был очень распространен среди китайцев. И у Лидии не оставалось никаких сомнений, поскольку она помнила кошмарные мгновения, проведенные в том притоне. Здесь с ней обращались плохо, но ее ушибы были результатом ее собственных действий. Ни одно из унижений здесь не могло сравниться со временем безумия, в которое ее повергли в притоне.
Она не могла вернуться туда. Нет, ни за что! Это означало, что ей придется остаться здесь. С драконом. Пока она не придумает, как ей сбежать.
Лидия не хотела оставаться здесь и ублажать этого монстра. Она противилась этому всей душой и телом, но Бог давно уже не слышал ее молитв. Поэтому ей самой придется строить планы в поисках выхода. Но сейчас она еще не готова, у нее просто нет сил, чтобы начать действовать. Лидия лежала на боку, громко всхлипывая, и от неподдельного горя по ее щекам ручьем текли слезы.
Дракон поднялся и равнодушно посмотрел на нее. Казалось, он абсолютно не испытывал жалости или угрызений совести.
– Я даю тебе один день, женщина-дух. Один день, чтобы привести себя в порядок и доказать мне, что ты достойна моего внимания. Если ты еще раз попробуешь бороться с Фу Де, то я надену цепи на твои руки и ноги и выброшу тебя назад, в ту выгребную яму, из которой вытащил тебя.
Да, он говорил серьезно. Каждое его слово звучало твердо и убедительно. Он действительно вернет ее в притон, и она погибнет там. В этом можно было не сомневаться.
Еще долго после его ухода Лидия не могла шевельнуться, чтобы встать и заняться своей внешностью. Ей хотелось умереть. Она молила Бога, чтобы он послал ей смерть, и в отчаянии раздумывала, как покончить с собой.
Но в комнате не было ничего, что могло бы нанести вред. Даже железные прутья кровати нельзя было использовать для этой цели. Она уже пыталась применить их, когда искала какой-нибудь предмет, чтобы ударить этого слугу, как там его звали, Фу Де, но рама была крепкой и не поддавалась. Даже сорочка, в которую ее одели, была настолько короткой, что из нее невозможно было соорудить петлю и повеситься. Ей не оставалось ничего, кроме сделки с человеком-драконом, надеясь, что когда-нибудь она найдет момент и вырвется отсюда.
Когда утренний свет проник в комнату, Лидия сделала выбор. Она встала с кровати и попросила принести все, что понадобится для уборки. У нее оставалось мало времени.
Фу Де принес ей ведро и швабру. Пока слуга менял постельное белье, она тщательно вымыла пол. Затем он втащил ванну и набрал в нее теплой воды. Он дал Лидии мягкое пахучее мыло и с поклоном удалился, сказав одно-единственное слово по-английски:
– Поторопитесь.
Лидия быстро разделась и, погрузившись в воду, с удовольствием вздохнула. Когда она мыла голову, то подумала, что может утопиться. Да, это вполне возможно. Ей нужно лишь задержать Дыхание до того момента, как она потеряет сознание. Затем она умрет. Тихо и быстро. Только бы ей хватило сил.
Если бы Фу Дe принес воду предыдущим вечером, она бы, несомненно, так и сделала. Или же, по крайней мере, попыталась. Но физический труд – мытье пола и уборка – пошел ей на пользу. Он вернул Лидии радость жизни, и ей уже не хотелось так просто умирать.
Это был трудный выбор. Все благовоспитанные англичанки были приучены к мысли о том, что смерть лучше бесчестия. И она не сомневалась в том, что любая гадость, придуманная этим монстром, обесчестит ее.
Если бы она была достойной англичанкой, то сразу попыталась бы совершить самоубийство. Но Лидии не хотелось умирать, не зная, что именно ее ожидает в этом странном заточении. Может, все, чего хотел этот ненавистный китаец с вышитым драконом, – это пить ее слезы? Она смогла бы это устроить, наплакав для него целое ведро. А вдруг потом ей представится возможность сбежать?
