— Как вы, Малинина? — часто заморгал мужчина.
— Ира меня оскорбила, я ее ударила. И ваши доводы не верны, — решила напрямую сказать я.
— Какие доводы? — пока мы беседовали Стас, и Ира смотрели на меня.
— Я, — выделила местоимение, — подралась не из-за Стаса, а вот Ира именно из-за него. Я из-за таких глупостей не дерусь.
Григорьева открыла рот, что бы что-то сказать, но Барский заставил ее замолчать.
— Малинина, что вы имеете в виду? — нажал декан. Ну, я и рассказала.
— Ира думает, что я пытаюсь отбить у нее парня, а я не пыталась. Это оскорбило меня. Я никогда ничего у других не отбирала, особенно у таких убогих. И вообще, назначьте мне наказание и я пойду, — не хотелось мне здесь сидеть, я домой хочу!
От моей наглости Игорь Андреевич немного замялся. А потом все-таки выдал.
— Можете все быть свободны. Наказание придумаю позже.
Около выхода меня догнал Стас.
— Мил, я хочу…
— Меня не волнуют твои желания, Барский, — не дала ему договорить. — Меня сейчас волнует только то, что я устала и хочу домой.
— Прости меня, — проговорил он губами и пошел, к недовольно поджимающей губы Ирке.
Максим, оставил меня после рассказа, не задав ни одного вопроса, за что я ему очень благодарна. Ведь правда говорят, что между такими людьми есть связь. В гостиной я слышала голос отца, и едва уловимый шепот Макса. Папа был чем-то крайне недоволен. Тряхнув головой, таким образом, выбросив лишние мысли из головы, я направилась в душ. Теплая вода успокоила. Обтерлась полотенцем и вышла в комнату. Делать было не чего, и я решила слазить в интернет. Надолго меня не хватило. Засунув наушники в уши, и легла на кровать. И через десять минут я уснула.
* * *
Я сидели в актовом зале. Студенты, устанавливали какой-то реквизит на сцене. Кто- то настраивал технику, что-то пели и кричали, танцевали и ругались. Я вновь открыла глаза и огляделась.
Большой зал отделан деревянными панелями медового цвета. Большая сцена, заваленная всякой дрянью. Мягкие, удобные кресла под цвет стен. На высоком потолке радостно горели большие люстры. Приоткрытые большие окна закрывали желтоватые занавески. Жуть, какая-то. Три с половиной года я избегала этого помещения и вот нате — теперь частенько мне придется здесь сидеть.
А во всем виноват Барский! Вот неужели трудно было оставить меня в покое? И его бы возлюбленная не лезла ко мне, тогда бы не было драки, и я здесь не оказалась. Два дня назад пришла секретарь и сообщила, что нас ждут у декана. Ира по дороге бросала на меня убийственные взгляды. Такое ощущение, что я во всем виновата. Мы зашли в просторный кабинет.
— Девочки, — начал радостно декан, и у меня сразу родились не хорошие подозрения. — За то, что вы сделали, вас ждет наказание. Вам должно понравиться.
Судя по его выражению лица — гадость придумал. И ведь я не ошиблась.
— И что мы должны сделать? — как-то неуверенно спросила Ирка, глядя на мое безразличное лицо.
— Вы должны выступить на концерте, посвященный 8 марта. Вместе или по отдельности, как хотите.
Нашел чем наказать. Некоторые могут подумать, что ничего страшного. Можно просто подготовить номер и выступить, если бы…. но ведь, ни я, ни Ира никогда не занимались общественной работой. Григорьевой было некогда, ведь она преследовала более интересную цель, то есть моего брата. Ну а мне это просто неинтересно. Мне все равно, чем занимается эта масса людей, окружающая меня. Мне было неинтересны их постановки в театральном кружке и выступления на праздники. А теперь я буду заниматься тем, что меня не интересовала. Ирку, видимо, тоже не прельщало после занятий репетировать номер, а не бегать за Стасом, поэтому она заголосила.
— Что? Я не могу! У меня много дел! Мне некогда!
— Григорьева, успокойся! Как устраивать драки в коридоре время вы находите. А Вы, Малинина, — обратился он ко мне. — Когда последний раз вы участвовали в жизни нашего университета?
— Игорь Андреевич, а другого наказания нет? — устало спросила я. Мне как то не хотелось, что-то придумывать, выступать и смотреть, как другие скачут.
— Нет, Милана. Вам обеим придется выступить на вечере.
Вот так я сюда и попала. Вокруг продолжали носиться студенты и время от времени что-то выкрикивая. 'Где моя гитара?' или 'кто взял мое платье?'. Я не знаю, сколько я так сидела и слушала весь этот бред, видимо опять получилось поставить баррикаду. Из раздумий, типа 'что я здесь делаю?' меня вывел Максим.
— Долго ты еще здесь торчать собралась? — раздался над ухом его голос, как у переевшего кота сметаны.
— Я уже все, — помотала головой. — Ты чего такой веселый?
И тут я увидела, как из небольшой каморки выползла длинноногая рыжая девица, судорожно поправлявшая свое платье, задравшееся выше некуда. Около губ была размазана ярко красная помада.
— Ты в своем репертуаре.
— А причем тут я? Она, между прочим, сама меня туда потащила.
— Да-да, конечно, — не стала я спорить с братом. И повернулась к девице, которая решила пройти мимо нас, все еще сладко улыбаясь после хорошо проведенного времени. — Девушка, какие у вас ноги, прям, как у газели. — Улыбнулась я ей сахарно. Мне, вообще-то, наплевать, с кем спит мой брат, но почему-то эта девка начала раздражать.
— Такие же стройные? — улыбнулась она, видимо обрадовавшись, что получила от меня одобрение. Ведь я не только сестра Макса, но еще считаюсь первой красавицей нашего учебного заведения. Я конечно с этим не согласна, но всех не переспоришь.
— Нет, такие же волосатые. Ты знаешь, что такое эпиляция? — отвернулась от обалдевшей девушки к брату. — Пошли?
В зале была гробовая тишина. Все ждали продолжения. А девица оказалась не промах, видимо братик ей очень нравится.
— Как раз сегодня собиралась этим заняться. Но до тебя, Милана, мне далеко. Ты же знаешь, до тебя всем далеко, — и, по-моему, обиженная, ушла. Я не хотела, что бы она признавала меня эталоном красоты, я хотела, что бы она отстала от моего брата.
— Ты что творишь? — накинулся на меня братец. — Ты зачем ей так сказала? Она же меня больше к себе не подпустит. И вообще у нас ничего не было.
— Была бы я на месте этих девочек, я бы тоже тебя не подпускала, — сказала я правду. За время обучения у него сложилась определенная репутация. Только непонятно, как девочки ведутся, ведь у него нет постоянной девушки, и все три года не было, они думают, что Макс остановит свой выбор на них? Такие, как мой братец не меняются. Хотя, у каждого представителя мужского пола в глубине души спит бабник. У кого-то он просыпается, а у кого-то нет.
— Ладно, проехали. Пошли Королева Сквернословия, — приобнял меня за плечи брат. — Объясни-ка, любимому брату, что с тобой.
