вещица.
Некромант с улыбкой откланялся, а чародейка продолжила рассматривать волшебный ингредиент.
— Что это? — полюбопытствовал Эридан.
— Это компонент для возвращения сюда, — объяснила Кьяра. — Так что в любой момент могу уйти и вернуться, когда пожелаю. Сейчас, при удачном стечении обстоятельств я могу открыть проход туда-обратно за один день.
Он молча кивнул и, выждав небольшую паузу, спросил:
— Когда собираешься отбыть?
— Тебя что-то тревожит в том, что я уйду?
— Это может быть небезопасно, — ответил эльф.
Тифлингесса пристально посмотрела на Эридана, стараясь понять, что у него на уме. Кажется, он действительно переживал о ее безопасности, но что-то еще беспокоило его. Что-то неуловимо проскользнуло на расслабленном и спокойном лице.
— Можно отложить этот вопрос до того момента, как разберемся с Мэб, — сказала она, продолжая внимательно изучать выражение его лица. — Ты что-то недоговариваешь.
Эридан сразу встрепенулся от ее слов.
— Нет, — улыбнулся он. — Просто эгоистично не хочу, чтобы ты уходила, однако хочу, чтобы ты разобралась со своими делами, увиделась с родными и друзьями. Насладилась, наконец, возможностями. Мэб нужно проделать очень долгий путь, а я буду занят очень скучными делами. Ты сама меня проклянешь.
— Скажешь тоже, родные и друзья, — фыркнула чародейка. — Их очень мало. Вот как прокляну, тогда и сбегу. В любом случае, ещё сегодняшний приём.
Она лукаво улыбнулась, пытаясь еще раз прочесть выражение его лица, но это было все равно, что пытаться сложить картину из солнечных зайчиков на поверхности бурного потока: что-то быстро и мимолетно промелькнуло, глаз не успел понять.
— Прием без тебя не обойдется, конечно, — улыбнулся он. — Буду смотреть на тебя и вспоминать, какой же я злодей.
Эридан рассмеялся, вызвав у девушки недоумение.
— Разве? — спросила она. — И в чём ты злодей?
— А разве нет? Теми, кого я убил, можно наполнить озеро Сембер. Теми, кто умер из-за меня… Даже не знаю. Можно насыпать остров не меньше…
— Это понятно, — сказала Кьяра, — только каким образом лицезрение меня об этом напоминает?
Его молчание еще больше насторожило, поэтому она сказала:
— А знаешь что, я передумала. Это подождёт. Буду вам тут надоедать.
— Видишь? — улыбнулся он. — Я злодей. Из-за меня ты будешь умирать со скуки.
Немного помолчав, он добавил:
— Стоит придумать тебе работу. Согревание моей постели не в счёт. Это не работа. Это призвание.
Кьяра поперхнулась от возмущения:
— Вы нахал! Я ведь могу и перестать.
— Это угроза вселенского масштаба, — сверкнул он смеющимися глазами. — Где-то на горе Селестия [2] от ужаса заплакали дэвы [3], ты слышишь? О великолепная Кьяра, изгнавшая Тиамат, усмири свой гнев, иначе миру настанет конец.
Кьяра сощурила глаза. Эта шутка показалась ей несмешной. К тому же, весьма оскорбительной.
— Или это будет твоя работа? Серьезно? — добавил он, и это заставило девушку подскочить из-за стола, словно ее ужалила мантикора.
— Если ты считаешь, что это все, на что я способна, — с холодной злостью проговорила она, — тогда мне действительно стоит уйти. Хватило подтруниваний от гвардии, но они бестолочи, им простительно!
— Нет! Стой, стой! — воскликнул эльф, подскочив следом за ней. — Шутка была неудачной и глупой. Я так не думаю, слышишь? Ты очень многое сделала для меня, и я это очень ценю.
Однако сказанных слов было не вернуть. Кьяра плотно сжала губы и задрожала от обиды. “Вот как он ко мне относится?” — промелькнуло у нее в голове. “Постельная грелка, просто девка для утех”. От этого на душе стало отвратительно, и она отвернулась
— Прости. Я сожалею, что обидел тебя, — произнес Эридан, пытаясь обнять ее за плечи. — Что мне сделать, чтобы ты не злилась?
— Я не злюсь, — холодно ответила тифлингесса.
Несколько секунд побыв в его объятиях, она отстранилась и произнесла ровным голосом:
— Вам надо переодеться к приёму, а мне предупредить Зариллона, что он нам понадобится.
Эльф окинул ее растерянным взглядом, не желая отпускать:
— Что мне сделать, чтобы искупить вину?
— Не трогай меня какое-то время, — холодно ответила Кьяра и пошла прочь из тронного зала.
В голове был кавардак из мыслей и эмоций. Она и сама не знала, куда несут ноги, но точно куда-то прочь от него. Кьяра думала, что давно уже повзрослела и стала черствой, циничной, и вот на тебе. Даже между плотными ороговевшими чешуйками были мягкие беззащитные места. Очень обидно. Ей важно было уважение, оценка сил и способностей, и это было ее слабым местом. От слов Эридана она словно вновь почувствовала себя смешанной с грязью, жалкой, ничтожной и слабой, какой была когда-то.
Очнулась она на карнизе, недалеко от подъемника. Ноги сами привели ее сюда. Она немного полюбовалась на лес в мягких розовым красках, а затем заметила Ятара и Элледина, идущих вдоль парапета.
— Доброе утро, — сказал золотистый. — Какими судьбами?
— Хочу посмотреть на новую лошадку, которая запугала волков, — ответила Кьяра. — А еще скажи, где лазарет.
— Лестница на лазарет идёт через гостевой уровень, справа, — объяснил Элледин, затем вздрогнул, как от холода. — Она на конюшне. Ей сейчас строят отдельное место. Ну и страшная же тварь. Может тебе не стоит к ней ходить?
— Пусть только дернется в мою сторону, у меня как раз настроение хорошее, — хищно улыбнулась девушка.
Он оглядел ее пристальным взглядом:
— Вижу ты с утра совсем не в духе? Что-то случилось?
Смягчившись от его слов, она улыбнулась чуть добрее:
— Все в порядке, но спасибо, что поинтересовался.
Девушка двинулась в сторону конюшни, где сейчас расположились волки. Издали она увидела, что звери столпились возле входа. Они лежали на полу, робко прижавшись друг к другу. Кьяра быстро нашла глазами Скага, тот был таким же напуганным, как и другие.
— А я к тебе пришла, — ласково произнесла тифлингесса. — Ты как? Вас тварь запугала?
Волк виновато заскулил, девушка потрепала его по загривку:
— Тихо-тихо, не бойся. Не дам тебя обидеть.
Отстранившись от зверя, она зашла внутрь. Пахло животными, мясом, снегом, но сейчас к обычному запаху волчьего загона примешался аромат серы и горечь дыма. Где-то на другом конце послышался стук копыт и громкое лошадиное дыхание. Осторожно приблизившись, Кьяра увидела в последнем стойле, запертом на толстую цепь и испещренном символами магии, большого черного зверя, похожего на коня. Под смоляной шкурой перекатывались мышцы, вместо гривы — танцующие языки пламени. Красные глаза сверкали двумя раскаленными углями, из трепещущих ноздрей валили огонь и дым. Тварь оскалилась бритвенно-острыми зубами, издав крик, похожий одновременно на ржание, скрежет металла и вой. Заслышав этот звук, волки испуганно завизжали, а кошмар лягнул стойло объятыми пламенем копытами. Магические символы резко полыхнули.
— Ты, конечно, страшная кобылка, — сказала ей Кьяра на инфернальном, — только
