я парня, стараясь унять взбесившееся сердце. Все-таки я не один в этом сошедшем с ума мире, и от осознания того, что Система в этом мне не солгала и на территории больницы есть другие игроки, я почувствовал такое облегчение, что мне даже слегка поплохело. Другое дело, что нам однажды предстоит борьба за лидерство в клане, когда мы все соберемся в одну кучу, но это будет потом, и о таких вещах лучше всего пока не думать.
Васька же сидел на полу и часто моргая смотрел на меня, я в свою очередь разглядывал его, скрестив руки на груди.
— Алексей Владимирович, это правда вы? — наконец произнес он, хриплым голосом. Сорвал, наверное, когда боевой клич бабуина изображал.
— Это правда я, — криво усмехнувшись, я направился к столу. — А ты почему брюшной скальпель схватил? Им долго резать придется, чтобы кишки выпустить.
— Не знаю, я не смотрел. Увидел, что кто-то заходит и схватил первое, что под руку попалось, — Васька вытер кровавые сопли, и сплюнул на пол кровавый сгусток. Все-таки я его здорово приложил. Как и я он наплевал на столько лет вбиваемые основы основ хирургии, разводя грязь в операционной.
— Так надо было заранее вооружиться, — я покачал головой. — Слушай, а старая кожаная скрутка для набора инструмента где-то в здесь была, или я ошибаюсь?
— В предоперационной, в шкафу с простынями, на нижней полке, — Васька продолжал сидеть на полу, только теперь он подтянул к груди ноги, обхватив их руками и тихонько раскачивался. А вот это мне сразу не понравилось. Еще истерики не хватало.
— Так, соберись, — приказал я ему, и Васька вздрогнул, затравленно глядя на меня снизу-вверх. — Если совсем хреново, спирта хлебни, только не распускай нюни, и так все хуже некуда.
— Где его взять, спирт-то? Уже давно какое-то дерьмо льют вместо этилового, — Васька снова вытер нос и поднялся на ноги.
— У Борисовны заначка где-то в шкафу всегда стояла, для эндоскопистов. У них техника нежная, она только этиловый выдерживает, это же не человек, — я притащил скрутку и принялся набивать ее инструментами, скальпелями разных размеров и назначений, пару пинцетов взял, пригодятся, так же, как и несколько зажимов. Пилу Джигли последней засунул. Если не как пилу, то как удавку ее вполне можно использовать. Раз пошла такая пьянка, лучше быть во всеоружии.
— Точно спирт, — раздался голос Васьки от стены, возле которой стоял большой шкаф с медикаментами. Подумав, я переложил свои коктейли в скрутку, вытащил сумку, в которой девчонки аптеку притаскивали, и принялся набивать ее перевязкой, инструментами для кройки и шитья, а также препаратами первой необходимости. Подумав, туда же сунул складной ларингоскоп и несколько воздуховодов. — Зачем это вам, Алексей Владимирович? — Спирт подействовал на Ваську благотворно, во всяком случае трястись он перестал.
— У нас нет возможности жизни восстанавливать игровыми методами, но, Васек, мы совсем недавно восстанавливали их вот этими ручками. И наши навыки никуда от нас не делись, — я вздохнул. — Знать бы еще, что происходит.
— Система пришла в наш мир, — пафосно провозгласил Васька, делая очередной глоток из довольно вместительной бутыли.
— Не увлекайся, — предупредил я его, выразительно посмотрев на спирт. Васька виновато пожал плечами и завинтил крышку. — Каким бы динозавром я ни был, то, что эта поганая Система куда-то пришла и начала все под себя перекраивать, даже я допетрил. Мне интересны первоистоки: откуда пришла, зачем, почему именно в наш мир, и, главное, кто за этим стоит, — на секунду остановившись, чтобы перевести дух, я поднялся и принялся прилаживать скрутку у себя на поясе как ремень. Не такой я и толстый, чтобы не сошлось.
— А зачем это знать, все равно ничего не изменить, — Васька вздохнул.
— Да уж, не изменить, — я несколько секунд смотрел в стену, потому встряхнулся. — Ладно, нечего рефлексировать, пошли. Сначала в нашу раздевался, а то мне холодно в шлепках, потом на вахту, попробуем ключи добыть. Там почти от всех кабинетов и помещений должны быть дубликаты собраны.
— А что потом? — Васька прижал бутыль со спиртом к груди и смотрел на меня, словно ожидал дальнейших распоряжений.
— А потом, Василий, мы методично будем обходить корпус за корпусом, и искать других выживших и не измененных, как значится в одной из целей этой блядской Системы, — что мы будем делать, когда всех найдем, я старался пока не думать. На данном промежутке времени поставленные цели должны быть короткими и легко выполнимыми. Глобальные будем решать, после того, как окажемся в относительной безопасности. И я решительно направился к дверям операционной, отметив, что Васька послушно засеменил следом.
Глава 4
— Почему я хочу жрать, пить и все что переварилось — отправлять и даже не на анализы? — мы вышли из операционной, когда Васька задал этот вполне логичный вопрос, ответа на который у меня не было, и, если честно, я совершенно не хотел его искать.
— По-моему, это я должен у тебя про что-то подобное спрашивать, — я остановился и прислушался. Спешить было некуда. Главное хоть что-то делать, чтобы Система не обвинила тебя в бездействии. — Это ты у нас геймер.
— Да какой я геймер, — Васька махнул рукой. — Так, развлекался помаленьку. Чтобы быть геймером нужно и времени побольше, и денег, чтобы машину покруче собрать. Откуда у хирурга деньги на хороший компьютер? Вы хоть представляете, сколько стоит… стоил, — поправил он себя и вздохнул, а затем продолжил. — Стоил хороший компьютер?
— Понятия не имею, потому как не интересовался. Мне простенького ноутбука хватало. А вот почему врач-хирург не мог себе позволить нормальное железо купить… Н-да, вопрос всех времен и народов, между прочим, хотя, подозреваю, что, если Система пришла все же в мир, а не только в нашу больничку, то и валюта будет совершенно другой, да и средства ее получения под большим вопросом, потому что может так оказаться, что вот эта бутыль, которую ты так нежно к груди прижимаешь, будет в итоге стоить подороже самого навороченного компьютера, — я внезапно остановился, прислушавшись. Мне показалось, что из одной из палат раздался тихий шаркающий звук, словно кто-то пытается подкрадываться к нам. Идущий рядом Васька затормозил чисто автоматически, но его ничего не насторожило, и он продолжал разглагольствовать.
— Не понимаю я, Алексей Владимирович, кому могло понадобиться делать что-то подобное. И самое главное, зачем? Ведь, как ни крути, а любая игра — это, прежде всего, развлечение. Правда, сейчас оно весьма сомнительное и точно не для нас, хоть мы как бы игроки.
— Тише, — я перебил его, продолжая прислушиваться. Снова этот шаркающий
