на руки и подносили к машине, он мгновенно вырывался и удирал.
– Ладно, не хочешь – не надо, – сказал папа и отступился.
Они собрались и поехали. Пока ехали по посёлку, папа видел в зеркала, что Шарик бежит за машиной. У нас был рыжевато-красный «Москвич» 412 модели. Выехали за посёлок, Шарик не отстает. Добавили газу – оторвались. Приостановились – он догнал. Попробовали посадить в машину – убежал. Поехали дальше медленнее, Шарик всё бежал за ними. Километров через пять сделали ещё одну попытку посадить его в машину. Она так же не была успешной. В общем, проехали километров десять, когда увидели, что Шарик стал отставать. Остановились, подождали его, он еле бежал, вымотав все силы. Он ещё никогда не бегал на такие расстояния, да ещё с такой интенсивностью. Хозяин взял его на руки и положил на заднее сидение к Жене, Шарик уже не сопротивлялся. Когда Шарик отдохнул, то не пытался выбраться из машины, но взгляд у него был испуганным. Шарик не хотел ехать в этой страшной, воняющей бензином и выхлопными газами, рычащей железной коробке. Но он видел, что в ней едут его люди, и доверял им.
Прекрасна дорога на рыбалку… сидишь в машине, погружаешься в глубину раздумий, а перед глазами чистая красота. Смотришь в окно. На горизонте деревья и кустарники хаотичной формы сливаются воедино с нежно-голубым небом, на котором пористо взбитые облака рисуют фигуры твоего воображения. Как на открытых полях, пропитанных трудом человека, греются на солнышке золотистые рулоны сена. Вспоминаешь сенокос в деревне, как дружным коллективом с раннего утра до заката солнца создавали стога сена в зимнюю заготовку бабушкиному скоту. Замечаешь, как в наполненном свободой небе парит одинокий хищник в поисках добычи. Меняется горизонт. Поля сменяются на леса, посадки деревьев на будто бы пустые совсем маленькие деревушки. Как свободно парящий хищник растворяется в небе. Как солнце, играючи, то прячется за случайное облако, просеивая сквозь него одинокие лучи, то вдруг выглядывает. И точно так же в голове одни мысли меняются на другие, улыбка меняется на серьёзное или грустное выражение лица, а ты продолжаешь всё глубже уходить в себя…
Именно в этот день погода соответствовала, и если бы меня взяли с собой на рыбалку, я именно эти чувства хотел бы разделить с Шариком, сидя с ним на заднем сидении автомобиля.
Как только они приехали на реку, Шарик мигом выскочил из машины. Папа с другом стали раскладывать удочки, а брат стал бегать с Шариком по берегу. Брат с малых лет ездил с папой на рыбалку, и папа не боялся отпускать Женю бегать одного.
У Шарика была одна особенность. Как только он оказывался на природе или даже просто за посёлком, сразу же раскручивал хвост, тем самым хвост его опускался вниз почти под прямым углом, распушался и становился почти как волчий. Делая это, он как будто бы превращался в дикого, свободного зверя. Несомненно, он так себя и чувствовал в этот момент, он забывал обо всём и сливался с природой. С опущенным хвостом и бегать легче, а уж бегал он как бешеный в такие моменты. Стоило только его подозвать или погладить, как он сразу же сворачивал хвост обратно и превращался снова в ручного пёсика. Таким образом, он опускал хвост, когда в этот день бежал за машиной, и так же опустил его, как только выбежал из машины и устремился навстречу приключениям.
Бегая по берегу с опущенным хвостом, Шарик почувствовал какой-то запах, доносившийся из кустов. Этот запах был для него новый и довольно необычный. Он никогда ранее не чувствовал подобного запаха, но в этом запахе было что-то, что заставляло кипеть кровь в его теле. В запахе Шарик чувствовал что-то опасное. Его порода, его инстинкты, передающиеся поколениями, заставляли его немедленно отыскать источник этого запаха и любым способом устранить опасность. В этот момент Шарик, повернув голову в сторону кустов и заострив уши ещё сильнее, замер на месте. Простоял так несколько секунд и рванул в кусты исполнить свой долг. Женя, не понимая, что происходит, побежал за ним. За кустами ему представилось зрелище, в котором участвовали Шарик и лисёнок. Они были примерно одинакового размера. Они кубарем катались по берегу, не уступая друг другу. Шарик не собирался проигрывать, и терпел ту боль, которая ему доставалась от лисёнка. Совсем рядом от места их схватки было небольшое заливное озерко, можно сказать даже лужа. До этой лужи Шарик с лисёнком докатились комом, в котором трудно было различить, где и кто из них, хоть они и сильно отличались по цвету. Они скатились в лужу, и тут уже было видно превосходство Шарика, он уже умел плавать и ничуть не боялся воды, в отличие от врождённого страха перед водой у лисёнка. Шарик схватил мертвой хваткой лисёнка прямо за горло и не расцеплял свои челюсти, пока лисёнок не перестал сопротивляться. Тогда Шарик вытащил дикого зверя из воды, высвободил его из челюстей и в радости своей победы побежал к другу хвастаться. Женя подошёл к обездвиженному лисёнку, подумав, что Шарик замучил его насмерть. Взял лисёнка за хвост и потащил к машине. Положил в багажник и побежал к папе.
– Пап, там Шарик лисёнка замучил!
– Как?! Правда?! И где лисёнок?
– Я его в багажник положил.
– Ха! Пошли, посмотрим!
Они подошли к багажнику, открыли его, там папа увидел лисёнка. Но Женя ошибся, лисёнок не погиб, но был еле жив.
– Ему должно быть уже около четырёх месяцев, так как лисёнки рождаются в конце апреля, – говорил отец, – достойный соперник! Молодец, Шарик!
Беря лисёнка на руки, папа сказал Жене:
– Мы отпустим его, уведи Шарика и не отпускай пока.
После того как папа убедился, что лисёнку не угрожает опасность, он обратился к нему, – Побегай, лисёнок, ты ещё слишком мал, но этот опыт в твоей жизни будет незаменим! Впредь ты будешь знать своего соперника и вряд ли уступишь ему. Этот жизненный урок тебе пойдет на пользу в будущем, – и отпустил его.
Лисёнок постепенно начал приходить в себя и смог медленно убежать.
Затем папа подошёл к Шарику и начал хвалить его. Шарик чувствовал, что послужил своему хозяину на славу. Шарик был доволен своей победой. Это была его первая схватка на дикой природе с диким зверем, и он вышел победителем! Соперник был проворнее и возможно сильнее, и к тому же у себя дома, но в Шарике была кровь лайки! Кровь охотника, которую он оправдал своей
