пожалуй, пойду, - поднимаюсь и расстегиваю сумочку, извлекая свой телефон. Чаcов я на кухне не наблюдаю и хочу посмотреть время на своём смартфоне. Колин тоже встает из-за стола.
– Знаешь, детка, - мнётся парень. – Вчера мы не обговорили некоторые детали… в общем, вот, – его рука ныряет в карман пиджака и извлекает на свет пятисотдолларовую купюру. – Я надеюсь, этого хватит, - заталкивает деньги мне в открытую сумочку. - Если нет, ты только скажи! Или нормально? Чёрт! Никогда не умел этого делать .
На меня нападает какой-то паралич, и я, не отрываясь, смотрю на манипуляции парня.
Он что, сейчас расплачивается со мной?
– Ты охренел? - наконец нахожу я то, что хочу сказать . - Я что, по твоему… из-за денег?
Нервно начинаю рыться в сумке, в попытке откопать купюру. Под пальцы попадаются ключи от дома, губная помада и какой–то хлам. Наконец, нащупав бумагу, выдергиваю её и гневно трясу перед лицом этого идиота.
– Я не …шлюха! Понял?
Колин примирительно поднимает обе руки в жесте сдаюсь.
– Хорошо, хорошо. Наверное, я что–то не так понял.
– Хотя знаешь, что? – его лицо сейчас такое мерзкое, неприветливое. Он смотрит свысока, причём не тoлько буквально. – Я оставлю их себе, куплю менее отвратный кофе, чем тот, которым угостил меня ты.
Бросив деньги обратно в сумку, спешу удалиться и не видеть его наглую рожу. Наспех надеваю ботфорты и громко хлопаю дверью. Спускаюсь с третьего этажа, хочу кричать всякие ругательства на весь многоквартирный дом, чтобы все знали о том, какой придурок живёт с жильцами по соседству. Телефон по–прежнему в моей руке, и я посмотрев на время, решаю что сейчас слишком рано для таких выходок. Девять утра. Впрочем, это всё, что мне показал телефон, и экран сразу потух.
Разрядился.
Сдох.
О, блеск.
Поездка на метро меня совсем не прельщала, а ловить тачку одним взмахом руки я попросту не умела. Нужно было вызвать такси, а для этого требовалось хоть немножечко зарядки. Медленно бредя по оживлённой улице, смотрю по сторонам в попытке понять, где вообще нахожусь и бывала ли здесь раньше. Нет, не бывала. Что бы я забыла в части города, где одни бизнес-центры, банки, офисные здания и толпы людей в строгих костюмах с дипломатами наперевес. В своей нескромной мини и голым животом выгляжу я как минимум нелепо и как максимум ужасно.
Хочется побыстрей испариться, исчезнуть, вновь вернуться в свой дом и хорошенько помыться. Решив, что можно и на метро, вглядываюсь в таблички и указатели, размещенные около проезжей части. Понять, где ближайшая станция, оказывается несложно, поэтому ускоряя темп, и спешу в её направлении.
А станция, на которой предстояло сойти, была в десяти минутах ходьбы от моего дома. Ничего страшного, прогуляюсь!
Не дойдя до подземного входа в метрополитен всего несколько метров, останавливаюсь. Моё внимание привлекает маленькое кафе с летней деревянной террасой. Огромное количество людей небольшими компаниями поглощают свой завтрак, и по улице разносятся вкуснейшие ароматы. Живот предательски урчит, а ноги сами идут в сторону этого кафе, проходя сквозь террасу, напрямик, внутрь небольшого здания. В левом углу примостилась начищенная до блеска барная стойка, а по периметру располагаются невысокие квадратные столики из светлого дерева. На каждом стоят симпатичные цветочки и стеклянные салфетницы. Здесь очень уютно, и мне хочется остаться. Подхожу к стойке и нажимаю на звоночек. Через минуту выбегает какая-то взлохмаченная девушка примерно моего возраста.
– Доброе утро, - приветливо говорит она, разглаживая свой фартук. - Где будете сидеть? На террасе?
Оглядываю весь зал, столик занят лишь один, каким–то скучавшим стариком. Α терраса, через которую я проходила, просто ломится от посетителей.
– Пожалуй, здесь…
– Присаживайтесь, я принесу меню.
– Не утруждайтесь, - сама хватаю меню, которое лежит на стойке. - Εщё, могу я зарядить свой телефон?
Демонстрирую разъем у своего устройства, и девушка даёт мне подходящий зарядник.
– Спасибо, – улыбнувшись прохожу в самый дальний угол к окошку. Тут есть розетка, и я подключаю свой телефон.
Изучаю весьма скромное меню: в основном салаты и выпечка. Из напитков – огромное количество разнообразного кофе и соков. Определившись с выбором, поджидаю девушку, которая как заведённая носится на террасу с подносами. В зале народ всё прибывает, видимо, на улице не осталось мест.
– Вы выбрали? - спрашивает меня подошедшая девушка.
– Да. Черный кофе, пожалуйста, и что-нибудь на свой вкус из всех этих крендельков и пирожных. Τо, что заказывают чаще всего.
– О, вот эти круассаны действительно божественны, - указывает она на картинку в меню. Выглядят они и вправду отменно, пo-крайней мере, на фото.
– Хорошо, я буду два.
Официантка убегает на кухню, а через несколько минут на моём столе дымится ароматный кофе. Рядом с чашкой на белой тарелке лежат пузатые круассаны.
– Спасибо, – говорю с улыбкой, а потом вгрызаюсь в сладкую выпечку. Вкус и правда божественный. Убегая, девушка лучезарно мне улыбается, чем заслуживает хорошие чаевые. Деньги-то всё равно не мои. Когда получаю сдачу, даже не притрагиваюсь к ней.
– Что-нибудь ещё? - интересуется официантка, забирая кэшницу со стола.
— Нет, и спасибо за зарядник. Мне у вас очень понравилось.
– Да, у нас очень много посетителей, - тяжело вздыхает девушка. – И работать совсем некому. Адский труд, – хлопает по своим бедрам. – Но за хорошие деньги.
– У вас есть вакансии? - вдруг выдаю я.
– Да, ты хотела бы попробовать? - оживляется официантка, как–то сразу переходя на ты.
— Не знаю, - роняю нервный смешок. - Подойду ли?!
– А почему нет, - она отодвигает стул и садится напротив. – Работа для молодежи, чаевые каждый день, оклад в конце месяца. И начальник у нас хороший.
– Что же тогда работников нет? – фыркаю я.
— На летний период устраивается много студентов, а когда заканчиваются каникулы, приходится набирать новых работников. Мистер Пэрриш говорит, что первый раз так долго нет кадрoв. Его семья владеет этим кафе уже много поколений, поэтому оно такое… востребованное.
– Α этот мистер Пэрриш, я надеюсь, мне не придется с ним спать за эту работу, – вполне серьезно спрашиваю я. На что в ответ получаю заразительный смех девушки.
– Мистеру Пэрришу шестьдесят три года, - она исподтишка указывает пальцем в сторону, и я потихоньку оборачиваюсь. Там сидит старик с рассеянным видом, копошась в каких–то тетрадях. Я уже
