на гаишников. Ну ладно, вернусь к машине. Машина – это практически жизнь. Она как бы определяет и направляет русло и уровень жизни. Это не значит, что у одних уровень высокий, а у других – низкий. Нет. Просто совсем другой. У пешехода своя жизнь, а у водителей – своя. Не собираюсь обсуждать, что лучше, что хуже, просто все другое. В последнее время я часто, для меня это часто, раз-два в месяц, стала ездить на метро – то пробки, то машина сломалась. До этого, лет двадцать, в метро практически не была. Поэтому метро для меня как чужой город. Честно, я в метро могу заблудиться, что, собственно, и было не раз. В голове я представляю, куда еду, где хочу выйти, а на деле все получается сложнее. Если вышла, то не там или не на той стороне, а иногда вообще не могу найти выход из метро – это часто бывает в центре. Могу проплутать по бесконечным для меня переходам целый час. А сколько новых станций настроили… Как вы думаете, в Москве есть люди, которые побывали на каждой станции? И не просто на станции, а четко представляют, на какой станции надо выходить, чтобы оказаться в нужном месте, или каждый знает только свой маршрут? Я точно не знаю.
А в машине, я имею в виду свой «Клюгер», я всегда чувствовала себя как дома. Внутри – комфортно и свободно, если у вас есть цилиндр (для тех, кто не знает, цилиндр – это мужская высокая шляпа XIX века), то можно сидеть в цилиндре или сделать внутри свой маленький дом. Когда мы – я и штурман, участвовали в авторалли, наша машина была для нас настоящим домом, маленьким, но домом. Мы там ели, переодевались, даже спали, ну не спали, а дремали.
Дорога в Санкт-Петербург оказалась для нас достаточно напряженной, мы давно по ней не ездили и были просто поражены, до какой степени она испортилась. Выезд из Москвы днем по Ленинградскому шоссе – это нечто! Пробки различной толщины и размеров простираются практически до Клина. Обилие населенных пунктов на трассе и, соответственно, гаишников, создает внутреннюю напряженность при каждом разгоне. Однако у нас был с собой очень разговорчивый антирадар, он выдавал такие рулады на весь салон (даже при отсутствии гаишников), что мы доехали без единой остановки, кроме зеленых, до самого финского залива. Ближе к Великому Новгороду дорога стала более-менее, хотя вся забита фурами, а обгонять их не так просто даже на машине с левым рулем, а у нас-то правый, вся основная нагрузка и напряжение ложатся на штурмана. Но мы не дрогнули и здесь. А вот после свертки на Великий Новгород дорога становится просто ужасной – идет бесконечный ремонт, и едешь медленно с постоянным ощущением того, что попадешь в приличную дырку колесом, не говоря уж о полуметровом обрыве вместо обочины. Может быть, когда-то это будет дорогой, но пока можно говорить только о направлении. Потом постепенно становится лучше. На подъезде к Питеру идет бесконечная череда населенных пунктов с «засадами» гаишников. Здесь мы избрали такую тактику – прицепились к какому-то водителю на «Ауди», который ехал перед нами – он, видимо, знал все засады, и за ним было очень комфортно «держаться». Жалко, что он свернул, не доехав до Санкт-Петербурга.
И вот, наконец, в два часа ночи нас встретил красным вином, фруктами и белыми ночами финский залив вместе с нашими друзьями и знакомыми. Ура! Отдых начинается! Четыре дня пролетели, как одно мгновение. Было все: гонки на автомобиле, гоняли по Выборгскому шоссе, купание и катание на серфинге встречи с друзьями, поездки к родным, обязательный променад по Невскому и т. д. и т. п.
Купание и катание на серфе было, конечно, чисто символическое, так как, чтобы кататься, надо уметь это делать, иначе катание превращается в постоянное ныряние с доски головой вниз. А купаться? Балтийское море, как известно, не славится теплыми водами и комфортным входом в воду – в воде по щиколотку можно идти 200–300 метров, чтобы хоть как-то макнуться, и бегом назад, потому что холодно.
В первый же вечер, устроившись в номере пансионата, отправились на залив, чтобы погулять по песку, посмотреть море. Белые ночи должны были придать этой прогулке особый шарм. И вдруг на берегу в сумерках мы увидели какие-то бесформенные бугры, расположенные по всему пляжу ровными рядами. Не поняли. Сначала даже боялись подойти к ним, но вдруг услышали, что то из одного, то из другого бугра раздается человеческая речь. Что это? Люди вышли посмотреть на залив, на закат, сели на песок и, чтобы не замерзнуть, завернулись в одеяла. Как все просто, а мы боялись. Надо взять это на вооружение.
А как мы здорово гоняли по Выборгскому шоссе! Штурман, открыв окно, махал, правда, маленьким, но флагом России, я как всегда за рулем, и хором мы орали песню: «По долинам и по взгорьям…» Голосами нас бог не обидел – орали громко, вот, правда, со слухом плоховато, но ничего, наши ушки это выдержали, а что до остальных – уж извините.
Ну вот, накатались, накупались, наступил прощальный вечер – утром мы отправляемся в Москву. На прощальную вечеринку в кафе собралось много друзей и знакомых. Ну что сказать? Было шумно и весело.
Но не все так просто в этом мире. Вечеринка была в разгаре, когда вдруг исчезла моя сумка.
Не буду повторяться и рассказывать (все рассказала и записала в милиции, причем, когда составляла список, сама удивилась количеству вещей, которые в тот момент находились в моей сумке), что было в этой сумке – вы не поверите – все. Осталась только машина (без документов и ключей) и мобильный телефон. Ну и я.
Это было просто счастье, что машина стояла в охраняемом гараже у друзей и ее не угнали, имея на руках ключи.
Что делать?
В милиции нас встретили как чужих. Оформили протокол, сказали, что это «глухарь», справку, необходимую для получения дубликатов паспорта и документов на машину, обещали выдать дней через 10–12. На вопрос «А как ехать в Москву?» был дан четкий и вразумительный ответ: «Как хотите, девочки». Мы очень хотим в Москву. Но как? Без документов и денег даже билет на поезд не купишь, не устроишься в гостинице.
Завтра нам обязательно, ну очень, очень надо уезжать – в Москве куча дел, да и оставаться без документов и без денег в очень любимом, но все-таки чужом городе нельзя. Да, ситуация
