На лице Мензиса заиграла насмешливая улыбка.
– Совершенно верно. Именно поэтому я к тебе и обращаюсь. Потому что знаю, какую работу ты проделала со «Священными изображениями». Ты одна в отделе сможешь справиться с этой задачей.
– И за какое же время?
– Коллопи хочет, чтобы выставка открылась как можно скорее. У нас есть шесть недель.
– Вы, должно быть, шутите!
– У нас действительно нет времени. Музей уже давно не получает финансовой помощи, а после этого последнего скандала может случиться что угодно.
Нора замолчала.
– Дело в том, – мягко продолжил Мензис, – что мы только что получили десять миллионов евро – это тринадцать миллионов долларов – на финансирование этого проекта. Но деньги, конечно, не главное. Это даст нам всеобщую поддержку – от попечительского совета до всяких там объединений. Гробница Сенефа законсервирована – следовательно, должна находиться в довольно хорошем состоянии.
– Пожалуйста, не просите меня об этом. Поручите гробницу Эштону.
– Эштон не умеет улаживать конфликты. А ты здорово тогда справилась с протестующими на открытии «Священных изображений». Я все видел. Нора, музей сейчас ведет борьбу за выживание. Ты нужна мне. Ты нужна музею.
В лаборатории повисла тишина. Нора с упавшим сердцем смотрела на свои черепки.
– Я ничего не знаю о Древнем Египте.
– Мы пригласим тебе в помощь лучшего египтолога.
Нора поняла, что у нее нет выбора, и тяжело вздохнула:
– Хорошо, я согласна.
– Браво! Именно это я и хотел услышать! Теперь вот что. Мы, конечно, не успели как следует все обсудить, но поскольку гробница не экспонировалась семьдесят лет, нужно будет придумать что-то новенькое. В наши дни никого уже не заинтересует статичный набор артефактов – необходимы мультимедийные приемы. И, конечно же, торжественное открытие, на которое каждый житель Нью-Йорка с социальными амбициями просто обязан будет купить билет.
Нора с сомнением покачала головой:
– И на все это – шесть недель?
– Я подумал, у тебя возникнут какие-то идеи.
– Когда они вам нужны?
– Боюсь, прямо сейчас. Через полчаса у доктора Коллопи пресс-конференция, на которой он собирается сообщить о выставке.
– О нет! – Нора тяжело опустилась на стул. – Вы уверены, что спецэффекты так уж необходимы? Ненавижу эти компьютерные штучки. Только отвлекают от экспонатов.
– К сожалению, в наши дни музею без них не обойтись. Взять хотя бы новую Библиотеку Авраама Линкольна. Да, согласен, в каком-то смысле это немного вульгарно, но на дворе двадцать первый век и нам приходится конкурировать с телевидением и видеоиграми. Нора, ну пожалуйста, идеи нужны мне прямо сейчас. На директора обрушатся тысячи вопросов, и мне бы хотелось, чтобы он смог хоть что-то рассказать о выставке.
Нора вздохнула. С одной стороны, ее приводила в отчаяние мысль о том, что опять придется отложить исследование, работать по семьдесят четыре часа в неделю и совсем не видеть мужа, с которым она успела прожить всего несколько месяцев. С другой стороны, если уж браться за это – а у нее, похоже, не было выбора, – то надо сделать все как следует.
– Нам не нужны дешевые трюки вроде мумий, встающих из саркофагов, – наконец произнесла она. – Выставка должна носить познавательный характер.
– Совершенно с тобой согласен.
Нора на минуту задумалась.
– Если не ошибаюсь, гробница была разграблена?
– В древности, как и большинство египетских гробниц. Возможно, теми самыми жрецами, которые и хоронили Сенефа. Кстати, он был не фараоном, а визирем и регентом при Тутмосе Четвертом.
Нора молча переваривала услышанное. Она не сомневалась, что предложение возглавить работы по подготовке большой новой выставки, а эта выставка станет особенно заметным событием, – большая честь для нее. Она была заинтригована и даже, помимо собственной воли, начинала испытывать интерес к неожиданно возникшему проекту.
– Если вы хотите нечто эффектное, – сказала она, – давайте воспроизведем сам момент ограбления. Мы можем показать грабителей за работой – их страх быть пойманными, страх перед тем, что их ожидает, если они будут пойманы. И все это дополнить комментарием к происходящему и рассказом о том, кто такой был этот Сенеф…
Мензис кивнул:
– Превосходно, Нора.
Нора ощутила растущее возбуждение.
– Если сделать это как следует, с компьютерными эффектами, экспозиция произведет на посетителей незабываемое впечатление – словно сама история оживет в гробнице.
– В один прекрасный день ты станешь директором этого музея.
Нора покраснела. Слова шефа не показались ей неприятными.
– Я и сам подумывал устроить из выставки светозвуковое шоу. Потрясающе! – С нехарактерной для него страстью Мензис схватил Нору за руку. – Это спасет музей. И обеспечит твою карьеру в нем. Как я уже говорил, о деньгах и помощи не думай – их будет столько, сколько нужно. Что касается компьютерных эффектов, позволь позаботиться об этом мне. А ты сосредоточься на артефактах и композиции. Шесть недель как раз хватит, чтобы подогреть интерес публики и поработать с прессой. Надеясь получить приглашение, журналисты не будут поливать грязью музей. – Он взглянул на часы. – Мне нужно успеть подготовить Коллопи к пресс-конференции. Спасибо, Нора, большое тебе спасибо. – И Мензис быстро вышел из лаборатории, оставив Нору одну. Она с сожалением посмотрела на стол, на тщательно разложенные черепки, и стала собирать их – один за другим – и укладывать в пакеты.
Глава 7
Специальный агент Спенсер Коффи свернул за угол и направился к офису начальника тюрьмы. Его ботинки с железными набойками на каблуках громко стучали по гладкому цементному полу, и это доставляло ему немалое удовольствие. Коренастый усатый агент Рабинер почтительно следовал за ним. Остановившись перед тяжелой дубовой дверью, Коффи постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
Секретарь начальника тюрьмы, худенькая женщина с осветленными волосами и следами от угревой сыпи на лице, окинула его удивленно-высокомерным взглядом.
– Что вам угодно?
– Агент Коффи из Федерального бюро расследований. – Он помахал у нее перед носом удостоверением. – У нас назначена встреча с вашим шефом, и мы очень торопимся.
– Я сейчас доложу, – сказала она, и ее голос с провинциальным акцентом заставил Коффи поморщиться.
Он посмотрел на Рабинера и закатил глаза. Ему уже довелось сегодня иметь дело с этой женщиной – тогда она бросила трубку, и нынешняя встреча лишь подтвердила, что секретарша была воплощением всего, что он презирал в людях, – деревенская выскочка, вскарабкавшаяся наверх и решившая, что теперь она важная персона.
