— Да уж, немало.
Бен хотел было сказать, что искренне сожалеет о смерти Хелен. Но в присутствии новой жены эти слова показались неуместными.
— Спасибо, что приехал по первому зову. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен.
— Я знал, что ты неровно дышишь к парусным судам, — покачал головой Бен. — Но таких масштабов не ожидал. Поражен до глубины души.
— Увлечение переросло в бизнес, — небрежно ответил Пакстон. — Мне всегда нравилось проектировать и строить яхты; выйдя в отставку, я занялся этим делом всерьез. — Он взмахом руки обвел широкие палубы. — «Скимитар» — флагман моей небольшой флотилии. Кроме производства изделий на заказ мы занимаемся чартерными перевозками.
Бен улыбнулся тому, что яхту таких размеров походя называют «изделием».
— Я смотрю, дела у тебя идут хорошо.
— В плане бизнеса жаловаться не на что, — ответил Пакстон. — Тут мне повезло.
На его лице, будто тень, промелькнуло мрачное выражение, взгляд стал еще печальнее.
— Ты ведь меня звал не о бизнесе рассказывать? — спросил Бен.
Пакстон вздохнул.
— Нет, не о нем. Спасибо, что сорвался в такую даль. Я все тебе объясню, только давай пойдем туда, где нам никто не помешает.
Гарри спустился по трапу на вторую палубу.
Напоследок Бен бросил взгляд через плечо. Зара Пакстон, отложив лук, издали смотрела на него. В последний момент она, нерешительно улыбнувшись, помахала ему.
Внутреннее убранство яхты производило еще более убойный эффект. Повсюду было полированное дерево и толстые дорогие ковры. Пакстон провел Бена по нескольким коридорам и открыл дверь.
— Моя библиотека. Здесь нас не побеспокоят.
В громадной комнате повсюду стояли книжные стеллажи высотой до самого потолка. На Бена глядели тысячи корешков. Шекспир. Мильтон. Вергилий. Целые ряды книг по военной истории и эпохе парусников. Там, где не было книг, в позолоченных рамах висели картины маслом: корабли девятнадцатого века. Через застекленную крышу падали яркие лучи солнца.
Пакстон указал на бордовый диванчик.
— Располагайся.
Бен сел. Мебельная кожа холодила спину. Полковник выглядел растерянным, словно не знал, с чего начать длинную историю.
— Гарри, что случилось? Ты сказал, что тебе нужна моя помощь.
— Прости, что ничего не объяснил по телефону. Эту тему я могу обсуждать только лично.
Пакстон подошел к блестящему антикварному серванту, заставленному фотографиями в серебристых рамках. На некоторых были белые яхты в разных экзотических местах, но по большей части — разные люди. Взяв одну, он окинул ее взглядом и со вздохом протянул Бену.
Недоумевая, Бен взял фотографию. Со снимка на него смотрел мужчина чуть за тридцать, серьезный, интеллигентный. Очки, жидкие рыжеватые волосы, небольшой животик, узкие плечи.
— Мой сын Морган…
Бен удивленно поднял взгляд. Он знал, что у Пакстона есть сын, но не ожидал, что он вот так выглядит. Пакстон будто прочел мысли Бена.
— Телом пошел в мать. В армии ему было бы не место.
— Ты говоришь в прошедшем времени…
Пакстон кивнул.
— Ты понял? Такие дела. — У него перехватило горло. — Я позвал тебя, потому что мой сын мертв.
— Мне очень жаль, — через долгую секунду ответил Бен.
— Его убили.
Бен посмотрел Пакстону в глаза. Теперь там была не только боль, но и бездна едва сдерживаемой, пламенеющей ярости.
Пакстон издал долгий, дрожащий вздох, явно стараясь удержать себя в руках.
— Давай выпьем.
Поставив фотографию на сервант, он взял графин и наполнил стаканчик Бена. Себе тоже налил, выпил залпом, налил еще.
Бен прихлебывал виски, ожидая продолжения.
Пакстон тяжело рухнул на диван.
— Морган погиб в Египте почти два месяца назад. Его зарезали на съемной квартире. В теле насчитали тридцать ножевых ранений. — Пакстон излагал подробности сухо, но стакан стиснул так, что пальцы побелели.
Бен следил за каждым его движением. Те чувства, что терзали сейчас полковника, ему самому были знакомы не понаслышке. От всего сердца сочувствуя товарищу, Бен продолжал недоумевать, какая роль отведена ему, и начал осторожные расспросы.
— Что Морган делал в Египте? Он туда переселился?
Пакстон покачал головой.
— Морган у меня… — Он замолк, собираясь с мыслями. — Морган был научным сотрудником Лондонского университета. Изучал историю, специализировался на Ближнем Востоке. Вот почему он отправился в Каир: во время творческого отпуска вел там какие-то исследования, связанные с Древним Египтом.
Бен внимательно слушал.
— Полиция считает, что это случайное убийство в ходе ограбления, — продолжал Пакстон свой рассказ. — Или воры вломились к нему, когда он был дома, или он не вовремя вернулся… никто не знает. И знать не желает.
— Мне очень жаль, — повторил Бен. — Если бы я чем-то мог…
— Можешь, — оборвал его Пакстон.
На мгновение их глаза встретились, и Бен постарался прочесть взгляд полковника. Да, там была и печаль, и ярость. Но кроме того — щелканье шестеренок продуманного плана. Разум, напряженно работающий, невзирая на боль. Не замкнувшийся, но сосредоточенный.
Бен насторожился.
Пакстон не заставил долго ждать.
— Ты, наверное, ломаешь голову, зачем я тебя позвал. Если честно, хочу попросить об одолжении.
Бен молчал. Шею и плечи свело от дурного предчувствия.
— Как ты понял, я не доволен результатами официального расследования. Ты не поверишь, до чего неумело и бестолково сработала полиция.
Вот уж во что Бен вполне верил.
Пакстон говорил дальше. Голос его был спокоен, челюсти стиснуты.
— Они считают, что Морган просто оказался в неправильном месте в неудачное время. У них такие убийства случаются каждый божий день, рыть землю носом они не будут. Мелкий эпизод!.. — Пакстон бросил на Бена тяжелый взгляд. — Вот зачем мне нужна твоя помощь. Правосудие должно свершиться.
Бен ждал.
И Пакстон сказал ровно то, чего он боялся.
— Езжай в Каир. Найди тех, кто виновен в смерти моего сына. И убей их.
8
На другом конце «Скимитара» в роскошной гостевой каюте Мария Остин беседовала с Керри.
— Вот тебе не повезло. Вообще Сан-Ремо — город спокойный, на людей среди бела дня не нападают.
Керри полулежала на большой кровати, а помощница Пакстона суетилась вокруг.
