наклонившись и продемонстрировав мне еле-еле помещающуюся в декольте красного платья грудь. — Ты заходи, милый, мы тебе все в подробностях расскажем. И, может, даже, впервые за много лет, побудем не просто жалкими дармоедками, годными только, чтобы кушанья гостям подносить.
— И не противно тебе, — не выдержала командирша, у которой с кошкой видно были свои счеты. — Он ведь калека. Еще скажи, что будете его облизывать!
— Ой да ладно тебе, — повела плечиками глава гарема. — Смотри какой он милашка! Куколка же, вылитый сон Розалинд, один в один.
Я посмотрел на королеву недоуменно. Не укладывалось как-то у меня в голове, что у королевы — женщины — может быть гарем. Ее величество поняла мой взгляд по своему.
— Да, можешь к ним заглянуть, — сказала она, хотя в голосе ее проскользнуло некоторое отвращение. — Тебе стоит здесь со всеми хорошенько познакомиться. Но не перегибай палку. То, что тебе были оказаны такие почести не значит, что ты безнаказанно можешь творить, что взбредет тебе в голову. Помни, что в темницах много свободных камер.
— Я и не думал, — потупился я.
— Хорошо, если так. Знакомимся дальше, — продолжила как ни в чем не бывало королева, указав мне на свинью. — Это — Абелина сонора Осиг.
— Повелительница кухни и складов, — добро протянула полная женщина, что, впрочем, было и по ее белому костюму и косынке на голове понятно. — Если ты что не ешь — ты скажи своей мышке, а она скажет нам. Или если что хочешь — так же. А коли ты какие рецепты со своего мира знаешь интересные — мы всегда тебе в своем краю рады.
— Ну, знаю я не много, но что знаю — расскажу, — кивнул торопливо я.
С поварами я решил крепко дружить и не злить их понапрасну. Ел-то я все… но вот мышьяк у меня в организме наверняка не усваивался. А то кто их знает…
— Вот эту сонору боготвори как собственную мать, — вздохнула королева, указав мне на змею. — Ошо сонора Реули будет тебя спасать от боли в позвоночнике ближайший год. Она у нас — старшая из лекарей.
— Нас тоже немного, трое всего на такой большой замок, — сказала змея чуть писклявым голосом. — Но вы подкинули нам интересную задачку. Вижу, у вас проблемы со сном? Велеть девочкам сварить вам снотворную микстуру? Не отвлекать же магов в конце-концов.
— Буду весьма благодарен, — кивнул я, а потом, обнаглев немного, покосился на королеву. — И спасибо. Я себя человеком буквально чувствую, а не червем как обычно… только что не хожу, а ползаю.
Повелительница кухни опять хохотнула, остальные дамы зашуршали. Я так и не понял, как к моим словам отнеслась королева, но решил все же больше так нагло не шутить.
— Это, — вздохнув устало, продолжила ее величество, кивнув мне на лису, — глава королевских шпионов. Ты с ней пересекаться будешь не часто, но помни — она всегда за тобой наблюдает.
— Лукреция сона Инги, — представилась лиса, и у меня от ее вкрадчивого голоса по спине пробежал табун мурашек. — Ваш пушистый хвост на ближайший год. Так что не шалите. Или шалите, но в пределах разумного, сон Ганс.
— Я постараюсь не доставлять вам проблем, — решил заверить ее я, а потом не удержался от комплимента. — Всегда в книгах обожал истории про королевских шпионов и серых кардиналов.
— Сона Инги — мастер и большая поклонница своего дела, — неожиданно пояснила мне королева. — Так что ей есть что рассказать, а главное — она это любит. Особенно когда выпьет. Да, Лука?
Лиса на это лишь кивнула и уставилась на меня в прорези маски хитрыми зелеными глазищами.
— Ну и последняя, но не по значению, — кивнула королева на девушку в маске лошади. — Генерал моей армии, глава королевских рыцарей и городской стражи, Джус сона Крагорд. Хорошенько выучи ее имя, ты будешь с ней в ближайшее время часто видится.
— Да? — удивился я. — Хорошо, я постараюсь.
— Да не тряситесь вы так, — добродушно и просто ответила мне лошадь, которая по росту была сравнима только что с королевой, а то и выше. — Война недавно закончилась и мир теперь надолго. А если и полезет кто — мы с моими девчатами им мигом жопу подпалим…
— Джус, ты не со своими лошадками в поле, а на собрании, устроенном ее величеством, — пожурила ее командирша. — Давай, повежливее.
— А чего сразу я? — возмутилась лошадь. — Сама тут, значит, оскорбляешь всех, а мне даже жопой поругаться нельзя.
Слушать как они переругиваются и перешучиваться было интересно. Интересно было пытаться им понравиться. Но… внутри меня все же грыз вопрос. Зачем? Почему королева, вчера, да и сегодня, грозившая мне разнообразными страстями вроде темницы и боли до конца жизни, вдруг привела меня на совет своих приближенных? И промолчать у меня не получилось:
— Мне очень приятно с вами всеми познакомится… — мягко вклинился я, нервно теребя кружева на рукаве. — Но… за что мне была оказана такая честь?
— Фета, объясни ему, — махнула рукой королева.
Сова кивнула, а потом, откашлявшись, начала:
— Как я уже и говорила, мы ночью приходили и разбирали ваше проклятье. И обнаружили связь, ведущую к проклятью ее высочества. Так же, как мы и думали, вы можете смотреть на нее без страха и, возможно, с вами ничего не случится если вы с ней, скажем, поцелуетесь или разделите постель.
Спать я с королевой, конечно, не собирался… но новость о том, что на меня ее проклятье не действует — порадовала. А вот заявление о том, что наши проклятья связаны — насторожило.
— И как же они связаны? — уточнил я.
— Очень прямым образом, — продолжала сова. — Начну с того, что каждое проклятье имеет условие снятия. На вашем, когда вас осматривали мои подопечные, было проклятье будто бы безусловное. Они удивились и пришли ко мне. Но когда пришла я, то, покопавшись, обнаружила все же недостающую деталь. Условие довольно спорно трактуется, но я уверена, что не ошиблась. В общем, ваше проклятье, не дающее излечить вашу спину, сойдет с вас только в том случае, если будет снято рядом с вами такое же по силе проклятье как ваше, и того же автора.
— Если коротко — снимешь проклятье с меня — излечишься сам, — подвела итог Королева.
— Но почему тогда вы оказали мне такие почести? Можно было бы ограничиться… чем-то другим. Я не знаю…
— Видишь ли, — сказала сова Фета, — Эрик сон Теаган хоть и был не лучшим из смертных, но мы хорошо его знали и успели выучить некоторые повадки. Он три года таскал с собой эту
