безумно устремленными вверх. Однажды поднял голову большой морской змей, выпустил струю воды и уплыл. Все твари, кроме человека, чувствовали присутствие колдовства и отказывались подходить.
Наступила ночь, и пропасть ночи разрезал только слабый морской блеск среди ковра водорослей. Моряки встали на вахту в полном вооружении и всматривались в окружающую безграничность. Было жарко-жарко и тихо.
Около полуночи впередсмотрящий с мачты крикнул:
– Ксанти с левого борта!
– Тишина, придурок! – сказал Имазу. – Хочешь, чтобы они нас услышали?
Патруль был слабыми вихрями в флуоресцентном свечении, черными тенями на фоне черной ночи. Он приближался.
– Они заметили нас? – спросил Корун.
– Нет, – выдохнула Хризея. – Но вот их кони…
В темноте послышалось громкое фырканье и плеск. Сетары отказывались входить в кольцо волшебства Шорзона. Послышались голоса – нечеловеческое хрипение. Эриний, единственная тварь, которая словно совершенно не реагировала на волшебство, резко зарычал, глаза его сверкнули в ночи.
Вскоре патруль повернул и ушел.
– Они поняли, что что-то неладно, и отправились за помощью, – сказал Корун. – Вскоре придется сражаться.
Он потянулся большим телом, неожиданно захотелось действовать. Больше не мог ждать.
Корабль продолжал идти вперед. Корун и Хризея спали на палубе: внизу слишком жарко. Тянулась долгая ночь.
В сером рассвете они увидели темную массу, приближающуюся с запада. Меч Коруна выскользнул из ножен. Длинный, обоюдоострый меч, какими сражаются в Конахуре, и этот меч жаждет.
– Уходи вниз, Хризея, – напряженно сказал он.
– Сам уходи вниз, – ответила она. Голос ее звучал, как у маленькой девочки. Он чувствовал дрожь ее радостного возбуждения.
Призрачные очертания корабля дрогнули, сгустились, снова растаяли, стали реальными и прочными. Неожиданно возможность все видеть вернулась: они на корабле, видят друг друга в шлеме и латах, лицо смотрит в напряженное лицо.
– У них с собой колдун, он снял волшебство Шорзона, – сказал конахурец.
– Мы этого ждали, – спокойно ответила Хризея. – Но пока Шорзон с ним сражается, нас все время будет окутывать магия и их твари не приблизятся.
Она стояла рядом с ним, стройная, как мальчик, в полированных латах и в шлеме с плюмажем, с коротким мечом на поясе и с луком в одной руке. Ноздри ее дрожали, глаза сверкали, она громко смеялась.
– Мы отгоним их, – сказала она. – Мы отправим их домой, как битых яганатов.
Имазу подул в боевой рог, дикое медное эхо пронеслось над морем. Матросы оставили весла, надели латы и стояли в ожидании у бортов.
– Разве мы пришли сюда, чтобы сражаться с ними? – спросил Корун.
– Нет, – сказала Хризея. – Но мы заранее знали, что нам придется показать им нашу силу, прежде чем они заговорят с нами.
Копейщики ксанти собирались в полумиле от них, они как будто совещались. Неожиданно кто-то резко подул в рог, и Корун увидел, что половина ксанти сошли с седел и погрузились в воду.
– Итак, они плывут к нам, – сказал он.
* * *
Напали со всех сторон, окружив корабль в грудах пены. Когда ксанти приблизились, Корун увидел памятные очертания и почувствовал приступ старой паники. Они не люди.
Вместе с чешуйчатым хвостом ксанти вдвое длинней человека. Задние ноги с перепонками, на которых они ходят по берегу, держатся поближе к телу; руки, необычно похожие на человеческие, держат оружие. Ксанти плывут, наполовину погрузившись в воду, над водой торчит спинной плавник. Шея длинная, с жабрами под головой с тупой мордой; в улыбающейся разинутой пасти видны острые зубы. Глаза огромные, темные, полные холодного разума. Лат нет, но чешуя цвета золота покрывает спину, бока и хвост. Они плывут быстро, взбивая за собой море.
Хризея дико закричала:
– Периас! Периас, убивай!
Эриний взвыл и развернул кожистые крылья. Как брошенное копье, он взвился в воздух и молнией устремился на ближайшего ксанти – когти, зубы, хвост с остриями в слепой ярости крови и смерти, разрывая плоть, как пергамент.
Звякнула корабельная баллиста, и в небо взвились шары ахерского огня, прожигая латы врагов. Рядом с Коруном загудел лук Хризеи, стрела пробила горло ксанти, и он ушел под воду; воздух усеяли стрелы экипажа.
Ксанти по-прежнему двигались вперед, они подпрыгивали, ныряли, попасть в них было почти невозможно. Первые из них уже у корпуса и вонзили когти в древесину. Матросы, вопя в безумном гневе, отталкивали их пиками.
Матрос рядом с Коруном упал, пронзенный копьем. Большие золотые фигуры перебирались через поручни на палубу. Сверкнул меч в руке Коруна, умлотуанское оружие попытались выбить у него из рук, ксанти наседал.
Корун вступил в бой. Со звоном столкнулись мечи, и человек отшатнулся. Корун расставил ноги и нанес ответный удар. Его лезвие ударило противника по плечу, погрузилось в грудь. Шипящее чудовище отступило.
В холодной ярости Корун преследовал его. За долгие допросы, за вышедших из моря чудовищ, за то, что угрожают Хризее! Ксанти дергался с разрезанным животом. Но не умер и попытался ударить снизу. Корун увернулся от удара хвоста и отрубил ему голову.
Ксанти через разрывы в цепи обороны продолжали подниматься на корабль. Хризея стояла на юте в ряду обороняющихся, ее лук пел песню смерти. У мачты шел бой, люди сражались с чудовищами, мечи, алебарды и топоры рубили кости.
Хвост ксанти сбил Коруна с ног. Он покатился по палубе и ударил снизу вверх, когда на него навалилось чудовище из моря Демонов. Меч пронзил сердце. Со свистом и ревом противник упал на него. Корун с трудом выбрался и снова встал.
– Ко мне! – кричал Имазу. – Ко мне, люди!
Он стоял у мачты, размахивая большим боевым топором, отрубал, как дровосек, головы, руки и хвосты. Разбросанные нелюди снова собрались и теснили его, он отступал шаг за кровавым шагом.
Эриний Периас был повсюду, он в ярости рвал, кусал и бил кожистыми крыльями. Корун возвышался над сражавшимися рядом с ними людьми, меч в его руке гремел и свистел. Имазу упрямо стоял у мачты, отбрасывая тех, кто пытался к нему. Поток ксанти, обходя его, разливался по палубе. Обороняющиеся отбивались, Хризея сражалась мечом, как мужчины; они отступали к мачте, воины, готовые пасть в бою.
Ксанти¸ вооруженный топором, напал на Коруна и попытался выбить меч у него из руки. Конахурец нанес ответный удар, его лезвие пробило защиту чудовища и устремилось к горлу. Ксанти пошатнулся. Корун высвободил оружие и опустил на голову рептилии.
Но не успел освободить меч, как на него набросился новый противник. Корун нырнул под копье и схватился руками за скользкие бока. Когти ног ксанти рвали его ноги. Он поднял тварь и с силой ударил о другую. Один из ксанти забился с перебитой шеей, другой прыгнул на Коруна.
