Книга Ад во мне - Мацей Сломчинский

— Меня это нисколько не смущает, — ответил Джо. — Я отлично обойдусь и без первого класса. Я четыре года сам был пилотом и сплю в самолете лучше, чем дома.

Он еще раз улыбнулся и вошел в самолет. По обе стороны прохода тянулся двойной ряд кресел, ни одно из которых еще не было опущено. Это не позволило Джо разглядеть пассажиров, находящихся впереди, так как высокие спинки кресел заслоняли сидящих в них людей. Он занял место почти в самом хвосте самолета и только тогда заметил, что слева в одном ряду с ним сидел мистер Нокс, отделенный лишь проходом. Алекс подавил мгновенное желание сбежать куда-нибудь подальше и уселся поудобнее. Он вынул из дорожного несессера ночные туфли, быстро надел их, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Он мечтал опустить голову под струю холодной воды, но решил сделать это, когда самолет оторвется от земли. Должны же они, наконец, излететь! А потом — спать! Алекс знал, что отлично выспится за время полета. По корпусу самолета пробежала мелкая дрожь и затихла. Запускали для проверки один из двигателей. Джо подумал о том, что в эту минуту делают пилоты, и мысленно представил себе их шутки мимоходом и внимательные взгляды, бросаемые на освещенные щитки приборов. Перед стартом всегда хочется еще раз все проверить. Ну, и, конечно, ночной старт… Впрочем, теперь ночной старт ничем не отличается от дневного. Тогда, много лет назад, прожекторы на взлетной полосе зажигались лишь на мгновение, а ангары и другие постройки были так затемнены, что персонал аэродрома часто плутал среди них, не в силах отыскать дверь в собственный барак.

Мистер Нокс, по-прежнему ворча себе под нос, снял с полки свой портфель, начал вынимать оттуда бумаги, потом сунул их обратно. Впереди раздался бас Файтера Джейка, ему ответил его маленький тренер, и вновь наступила сонная тишина. Вероятно, долгое ожидание лишило пассажиров последней энергии.

Джо взглянул в иллюминатор. Трап уже отъехал от самолета и двигался к зданию аэропорта.

Он услышал за собой звук закрываемой двери. Стюардесса вышла из помещения, расположенного в хвосте самолета, и пошла между креслами к кабине пилотов. По пути она поглядывала вокруг, словно старалась угадать, что представляют собой эти люди, с которыми ей вскоре предстоит вступить в контакт, выполняя их порой довольно странные желания. Когда она проходила мимо Алекса и Нокса, последний поднял и положил свой портфель на полку. Хотя верхний свет еще горел, Нокс только сейчас заметил Джо и улыбнулся ему, а потом плюхнулся в кресло у самого прохода и наклонился к Алексу.

— Вы, наверное, не поверили бы этому, если бы не видели своими глазами, правда? И это в стране свободных людей, пользующихся равными правами! Вы знаете, вот уже полгода меня всякий раз просвечивают рентгеновским аппаратом! Меня и мой чемодан! Видимо, какой-то идиот на этой проклятой таможне всерьез надеется в один прекрасный день найти у меня в желудке бриллиант величиной со сливу! Неужели они думают, что солидный представитель крупной фирмы позволит себе хотя бы во сие подумать о том, чтобы провезти драгоценный камень за границу в собственном животе? Или они считают, что человек, ежедневно имеющий дело с камнями, стоящими огромных денег, не может быть честным как священник, врач или этот наглец с черепом своего предка в коробке! Вы же слышали: «Извините, господин профессор!», «Счастливого пути, господин профессор!» Интересно, почему мне никогда не желали счастливого пути и не извинялись, хотя я так же невиновен и честен, как и он?

Джо развел руками. С одного из кресел в средней части самолета поднялась молодая девушка, подошла к ним, осмотрелась и заняла место перед мистером Ноксом, исчезнув из поля зрения Алекса. Это была та самая девушка, которую он заметил только при выходе на летное поле. Ее не было в зале ожидания, следовательно, она прибыла в последнюю минуту, что было неправдоподобно, так как самолет намного опаздывал, или же ужинала в ресторане аэропорта и пришла прямо оттуда. Когда она приблизилась, Джо успел рассмотреть ее. Она не была красива, но и дурнушкой ее не назовешь. Одно из тех лиц, которые совершенно не запоминаются, открытое, спокойное, похожее на тысячи других.

По корпусу самолета пробежала дрожь. Затем раздался медленно нарастающий шум, перешедший в рев. Он то затихал, то вновь усиливался по мере того, как пилот запускал двигатели, изменяя скорость их оборотов. Верхний свет на мгновение потускнел, потом снова ярко зажегся. Над дверями, ведущими в кабину пилотов, загорелась надпись:

ПРОСЬБА НЕ КУРИТЬ! ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ! САМОЛЕТ ВЗЛЕТАЕТ!

Надпись помигала и погасла. Рев двигателей внезапно умолк, а с ним прекратилась и дрожь, пробегавшая по корпусу машины.

— И так уже полтора часа опоздания, а он все еще не может сдвинуться с места! — воскликнул мистер Нокс.

Джо протер запотевшее стекло и посмотрел в иллюминатор. От здания аэропорта к самолету мчался маленький джип, освещенный лучами прожектора. Стюардесса показалась в дверях кабины пилотов, быстро прошла между креслами и исчезла в задней части самолета, прикрыв за собой дверь.

Из темноты вновь показался трап. Из автомобиля, за рулем которого сидел человек в белой форменной куртке и белой шапочке, вылез высокий незнакомец в светлом плаще и остановился, ожидая трапа.

— Еще один пассажир, опоздавший даже больше, чем самолет, на котором он собирается лететь! — сказал Джо и отодвинулся от иллюминатора.

Вновь послышался шум закрывающихся внешних дверей, потом дверь в салон открылась и опоздавший предстал перед глазами остальных пассажиров. За ним шла стюардесса.

Джо наблюдал за прибывшим. Нокс тоже смотрел на него. Постояв немного, новый пассажир пошел по проходу.

Он был молод и, что весьма удивило Алекса, привыкшего регистрировать необычные факты, одет в непромокаемый плащ на теплой подкладке, застегнутый почти на все пуговицы, кроме двух верхних. Видневшийся воротник белой рубашки охватывал крепкую шею.

Пройдя несколько шагов, молодой человек вновь остановился. Теперь он стоял почти рядом и верхний свет ярко освещал его лицо. Джо вздрогнул: парень был бледен, но эта бледность не являлась следствием внезапного душевного переживания или усталости. Он производил впечатление человека, долгое время не видевшего солнца. Цвет его кожи напоминал что-то настолько знакомое, что Джо всмотрелся внимательнее. Конечно, незнакомец мог долгое время пробыть в больнице, но…

В это время со стороны прохода донесся звук, напоминающий вздох человека, которому не хватает воздуха. Джо даже не оторвал взгляда от лица незнакомца, так как