– Может быть, позже, когда мы закончим игру, – ответил Франсуа, не имевший ни малейшего желания беседовать с янки.
– Это касается вашего отца, – холодно произнес незнакомец. – Ваш отец – Филипп Ванье?
Франсуа пожал плечами:
– Да, конечно.
– Вы знаете какого-нибудь Филиппа Ванье, который просто был проездом в Новом Орлеане? Понимаете, он был… э… другом моей семьи, но я не знал, что у него есть сын. Я просто хочу убедиться, что ваш отец и есть тот человек, которого я ищу. Франсуа встревожился. Незнакомец что-то скрывал.
– Мы – единственные Ванье в Новом Орлеане, а мой отец – единственный Филипп. Только его нет.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он умер около трех месяцев назад.
Молодой человек побледнел и прислонился к дверному косяку. Франсуа еще больше встревожился. Помолчав, незнакомец снова заговорил:
– Мы так и думали. И все-таки для нас это удар.
– А вы кто? – спросил Франсуа.
– Меня зовут Александр… э… Уоллес. – Он посмотрел Франсуа прямо в глаза. – Нам нужно поговорить наедине.
В данной ситуации это было единственным мудрым решением, и Франсуа согласился.
Повернувшись к друзьям, он кивнул в сторону двери:
– Не принесете ли нам еще вина? Эта бутылка почти опустела.
Этьен с Алсидом вышли из комнаты, бросив на Алекса подозрительный взгляд.
– Итак? – проговорил Франсуа, барабаня пальцами по столу, пока Александр запирал дверь.
– Ваш… ваш отец часто уезжал из дома? – спросил Алекс.
– Да, довольно часто, по делам. А что? Александр еще больше побледнел.
– И в Новом Орлеане других Филиппов Ванье нет. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Как я уже говорил, о другом Филиппе мне ничего не известно. – Франсуа становился все более нетерпеливым. Ему не нравилось таинственное поведение Александра и то, что тот запер дверь. – У меня не так много свободного времени, чтобы терять его с каким-то…..
– Могу назвать вам мое настоящее имя. Я – Александр Ванье. Филипп Ванье – мой отец.
Эти слова повисли в воздухе. Сначала Франсуа недоверчиво смотрел на Алекса. Потом на его губах появилась ухмылка.
– Оказывается, у меня есть незаконнорожденный брат и к тому же американец. Забавно!
Александр рассвирепел:
– Я рожден в законном браке, это ты – незаконнорожденный! Ублюдок!
Франсуа холодно посмотрел на американца.
– Отец женился на маман в присутствии многих свидетелей. Если сомневаешься, могу отвести тебя к приходскому священнику, который совершил церемонию бракосочетания. А у тебя есть доказательства?
Александр ответил вопросом на вопрос:
– Твои родители сочетались браком?
– Разумеется. Так что тебе не удастся поймать удачу за хвост. У нас, в Луизиане, незаконнорожденные дети не получают наследства.
– Говорю тебе, что я не ублюдок, – с достоинством произнес Александр. – Мой отец – Филипп – был женат на моей матери. Вот, посмотри. – Он вытащил из-за пазухи пачку бумаг и протянул Франсуа.
Франсуа внимательно просмотрел документы. Свидетельство о браке. Кэтлин Уоллес и Филипп Ванье сочетались законным браком в Крев-Кёр, штат Миссури, 16 июня 1805 года. Два свидетельства о рождении: одно – Александра Ванье, другое – Элины Ванье, оба датированы 2 мая 1806 года. На всех документах подписи его отца.
Пораженный, Франсуа упал в кресло. И несколько минут молчал.
– Верни, пожалуйста, документы, – потребовал Алекс. Франсуа наконец нашел в себе силы посмотреть в лицо новоявленному брату, этому проклятому американцу. Нет, даже хуже. Полукровке, ублюдку. Наверняка мамаша этого парня была служанкой, соблазнила отца, а потом заставила жениться на себе. Теперь ясно, почему отец не привез ее в Новый Орлеан. Почему, будучи женатым, женился на матери Франсуа.
На самом деле, если бумаги, которые представил Александр, настоящие, Филипп женился на этой женщине за год до того, как взял в жены Джулию Бонанж. Документы были подлинными и сомнений не вызывали. Франсуа внимательно присмотрелся к Александру и нашел в его внешности кое-какие семейные черты. Теперь он многое понял. Отец надолго уезжал излома в поисках лошадей, покупал их, потом перепродавал, хотя мог поручить это Франсуа. У него была другая семья, поэтому он разрешал Франсуа заниматься лишь делами на ферме.
– Сколько тебе лет? – спросил Александр у все еще молчавшего Франсуа.
– Не твое дело, янки, – судорожно сглотнув, ответил Франсуа и медленно поднялся.
– Ты младше меня, в этом я уверен. У отца есть еще дети от твоей матери, или ты единственный?
– Ты – полукровка-американец и не можешь быть моим братом! Я этого не допущу!
При мысли, что у него есть старшие брат и сестра, Франсуа пришел в ярость. Если это правда и выяснится, что мать – незаконная жена отца, эти брат с сестрой смогут оспорить свое право на наследство, и тогда Франсуа останется без гроша в кармане.
– У тебя нет выбора, – заявил Александр. – Наша мать умерла, и я приехал сюда искать отца. Надеялся, что бабушка с дедушкой смогут нам чем-то помочь. – Внезапно он побледнел. – Надеюсь, тех бабушки и дедушки, которые не хотели нас признавать, на самом деле нет, – обращаясь скорее к самому себе, чем к Франсуа, пробормотал он. После чего с горечью рассмеялся: – А если даже они есть, то вряд ли знают о нашем существовании.
– Родители отца умерли несколько лет назад. И остальные его родственники тоже. Остались только я и моя мать. Но если ты считаешь, что я признаю тебя и эту Элину своей семьей, то ты просто сумасшедший! Семейства Ванье и Бонанж – чистых французских и испанских кровей. Никакая примесь не может опорочить нашу креольскую линию. И продолжателем нашего замечательного рода буду я, а не ты! Убирайся туда, откуда приехал!
Александр протянул руку за документами, но Франсуа отскочил, и теперь их с Алексом разделял стол.
– Отдай бумаги!
– Ты не имеешь права претендовать на деньги отца! – крикнул Франсуа.
И прежде чем шокированный его действиями Александр успел что-либо предпринять, Франсуа сбил стекло с ближайшей лампы и поджег документы.
– Будь ты проклят! – воскликнул Александр, бросившись через стол, и вцепился, в горло Франсуа. Тот упал на спину, но Алекс крепко сжимал его шею. Выронив бумаги, креол попытался столкнуть с себя Александра, но не мог и стал задыхаться. Франсуа лихорадочно шарил вокруг себя в поисках оружия, пока рука не нащупала перламутровую рукоять револьвера, висящего в кобуре у него на поясе. Ни секунды не колеблясь, он выхватил револьвер и выстрелил в Александра.
