у неё не было детей. К тому же, двадцать лет назад ей было уже под пятьдесят, что, как вы понимаете, поздновато для заведения потомства. И, наконец, вот вам мой главный аргумент: такое потрясающее сходство между Кариной и вами возможно лишь при непорочном зачатии. Но девственное размножение (партеногенез) у людей не отмечено. Скажите на милость, куда подевались гены отца?
– Неужели после окончания университета вы никогда-никогда, даже мельком единым не видели ту вашу Карину? – спросила Арина.
– Увы, никогда… Хотя… – Быстров мечтательно улыбнулся, – летом 1990-го мы с нею едва не пересеклись. Представляете, мы оба побывали в одном и том же месте под Норильском, но не встретились, разминулись на несколько дней. Я был там первого июля, она – чуть раньше.
Эти слова Быстрова породили в душе Арины смутное волнение: «С ума сойти! А ведь моё зачатие падает на июнь-июль 90-го».
Перед копированием Арина ещё раз внимательно разглядела групповую фотографию с Кариной Титаровской.
– Кстати, Николай Михайлович, – не могла бы я взглянуть, хоть глазком одним, на ваши фотографии тех лет?
Он уже хотел было сказать: «Да ради бога!», как вдруг ему показалось, что знает, кого напомнил ему Олег.
– Извините, Арина, свои фотографии я храню дома в отдельном накопителе, – солгал Быстров.
Повисла тягостная неудобная пауза, говорить, казалось, было уже не о чем, но Арине не хотелось кончать беседу с интересным много повидавшим человеком.
– Мы с Олегом, чего уж там, хотим в будущем работать вместе. Я считаю его очень способным человеком. Как он Вам?
– Олег производит впечатление умного и приятного юноши. А кстати, какая у него фамилия.
– Его фамилия Кузнецов. Вы знаете, у нас с ним много общего. У нас почти одни и те же убеждения и интересы, – девушка лукаво улыбнулась. – Представьте, у нас даже дни рождения практически совпадают. Я родилась третьего апреля, а он – пятого.
– Говорят, это добрый знак, Арина. Кстати, я не исключаю, что вас связывает с Олегом кое-что ещё. Мне кажется, ваш Олег тоже приёмный ребёнок.
– С ума сойти! С чего вы это взяли? – громко возмутилась Арина. – Объясните!
– Извольте. У эвенков полно доминантных признаков, взять хотя бы их чёрные жёсткие волосы, тёмно-карие глаза, широкое лицо и наконец, знаменитый эпикантус монголоидов. Но ваш Олег – сероглазый блондин с волнистыми русыми волосами, с узким лицом и с европейским разрезом глаз! Не знаю, кем была его мать, но отец его уж точно не был эвенком.
Как только Арина ушла, Быстров извлёк из ноутбука свои фотографии студенческих времён и не без удовольствия отметил, что в те годы – без очков, без морщин, без мешков под глазами и тем более без лысины – он выглядел очень даже неплохо. Потом внимательно разглядел снятую накануне фотографию Олега с Ариной. Смутная догадка Быстрова подтвердилась: его юное лицо, фактически, совпало с лицом Олега! Правда, Олег был чуть выше ростом и лучше развит физически. «Вот она игра случая! – подумал Быстров. – Ведь даже моё отцовство не могло бы объяснить столь разительное сходство, ибо не может сын быть точной копией отца».
Николай Михайлович попробовал порассуждать:
– Олег Кузнецов родился в Норильске в апреле 91-го, и, следовательно, зачат был летом 90-го. Забавно, что и я побывал возле Норильска летом 90-го. Ещё забавнее, что моя Карина тоже заезжала в тот же научхоз, фактически, в одно время со мной. Интересно, есть ли городок на «Т» в окрестностях Норильска? Слава богу, в наше благословенное время, когда все мы впутаны во всемирную паутину, главное – задать вопрос.
Быстров зашёл в кафе с интернетом, и поисковая система «Яндекс» любезно предоставила ему карту Таймыра. И точно! Рядышком с Норильском находился маленький городок на букву «Т» – Талнах!
Быстров тут же позвонил Арине.
– Ариночка, ваш сибирский городок, случаем, не назывался ли «Талнахом»?
Короткая пауза и взволнованный отклик:
– Да! Я вспомнила: совершенно точно, это был Талнах! Боже! Вы снова угадали!
– Ну и прекрасно, – Быстров приложил усилия, чтобы его голос не выдал волнение.
– Из этого что-то следует?
– Да ничего. Мне просто было интересно, что это за город, где могла появиться на свет точная копия моей Карины.
Она рассмеялась и повесила трубку.
Итак, Быстров узнал, что в районе Норильска примерно в одно время появились на свет два младенца – девочка и мальчик. Из девочки выросла Арина, как две капли воды похожая на молодую Карину, а из мальчика – Олег, чрезвычайно похожий на него самого в молодости. Примерно за девять месяцев до рождения этих таинственных младенцев и он и Арина заезжали на короткое время в Научхоз-21, где у них взяли кровь и образцы кожи. «О, Господи! Да они нас просто расклонировали!» – прогремело в голове Николая Михайловича, и изумление, смешанное со сладким чувством обретения истины, наполнило его душу.
Как ни удивительно, но приходилось принять, что советские учёные первыми в мире сумели разработать весьма сложную процедуру получения клонов, то есть генетических копий людей. По-видимому, от суррогатной матери брали яйцеклетку, а её собственное ядро заменяли на клеточное ядро, извлечённое из тканей «гостя» Научхоза. Выношенные младенцы поступали в норильские детские дома и распределялись по бездетным семьям.
«Почему же они выбрали для клонирования Карину и меня? – спросил себя Быстров и нашёл правдоподобный ответ: – Макаров упомянул, что Карина вроде бы совершила какой-то прорыв в понимании механизма сна. Да и я был в своём институте на неплохом счету. По-видимому, перед высокопоставленными кураторами Научхоза-21 была поставлена задача – получить клонов от мало известных, но перспективных учёных. Неужели партийная верхушка Союза рассчитывала с помощью талантливых клонов догнать и перегнать дряхлеющий Запад? А что? Задумка, надо сказать, хитроумная, правда, гражданские права гостей Научхоза были бесцеремонно попраны».
Быстров, привыкший критично относиться к любым гипотезам (и чужим и своим), снова и снова пытался опровергнуть свой вывод о клоновой природе Олега и Арины и не мог.
Больше месяца Быстров терзался мыслью, что в Петербурге живут, ни о чём не догадываясь, два человеческих клона: копия Карины и копия его самого. Наконец он набрался мужества и рассказал жене о своих встречах с двойниками. Но Наташа сочла его выводы игрой пылкого воображения. Дескать, с нею не раз случалось встретить на улице человека, которого она принимала за старого знакомого, но когда заговаривала с ним, оказывалось, что обозналась. «Видишь, – убеждала Быстрова его трезво мыслящая жена, – в русском языке для этого случая даже припасён специальный глагол «обознаться». Наташа слышала, что на мавзолее во время знаменитого
