Я заперлась в своей комнате и начала поиски.
В браузере я набрала «женщина» и «волосяной покров».
Теперь, наверное, ситуация еще хуже, чем тогда.
Но вы и представить не можете, сколько жестоких слов я увидела на форумах, которые попались мне на глаза. Сотни страниц с грязными шутками и оскорблениями. Омерзительно. Но самую большую жестокость проявляли девушки по отношению к самим себе. На меня хлынул целый поток сообщений, в которых они описывали свои комплексы, называли себя грязными, порочными, ненормальными. Они посылали сигналы бедствия в пучину интернета, словно бросали в море бутылки с записками.
У меня они везде, даже на лице. Конечно, они почти незаметны, но, если подойти ко мне слишком близко, ИХ ВИДНО!!
Помогите, я его люблю, но боюсь, что он станет надо мной смеяться.
Мне 11, и у меня волосы на лобке, но я боюсь говорить об этом с мамой и не знаю, как и чем их можно удалить.
Я понимаю, что жизнь на этом не заканчивается, что у других девушек такая же история и что я себя накручиваю, но мне хочется плакать, когда в журналах я вижу девушек с гладкой кожей без единого волоска.
Я ужасно себя чувствую, когда вижусь с подругами. Они красивые, у них нет волос, и они об этом не задумываются и могут носить все что угодно. А себя я считаю уродиной, я уверена, что у парней я вызываю отвращение и всю жизнь проведу в одиночестве.
По вечерам я плачу, лежа в кровати, я так больше не могу. Мне плохо в собственном теле, я чувствую себя в заточении, из которого не могу выбраться. К тому же я толстая, и это только все ухудшает. Я даже думала о самоубийстве, однажды я даже полностью продумала, как уйду из жизни…
Иногда эти бутылки с посланиями находили сочувственные отклики, но чаще всего они вдребезги разбивались о безжалостные насмешки. Эти девушки оставались один на один с экранами своих гаджетов и со своими комплексами.
Конечно, я могла понять их беспокойство. Раньше я была такой же: меня восхищали гладкие тела девушек в рекламе и я была готова на все, чтобы стать похожей на них. С самого детства я играла с куклами, у которых не было волос на теле. И видела такие же манекены в витринах магазина. И куклы, и манекены были для нас образцами.
Но теперь я бы все отдала, чтобы вновь обрести тело, которое не болит, тело без шрамов, и несколько волосков меня бы ни капли не обеспокоили.
Проведя кучу времени за чтением форумов, я принялась искать на медицинских сайтах. Настойчивость, с которой оба мужчины пытались выяснить, дотрагивались ли мы с Алексией друг до друга, казалась мне подозрительной. Неужели Алексия была заразной?
Я прочитала про гипертрихоз[3] и гирсутизм[4] и, хоть и не все поняла, узнала, что причиной обеих болезней является гормональный сбой. Это редкие заболевания, и в интернете не было ни слова о том, что они заразны. Стоя под душем, я не смогла удержаться от того, чтобы осмотреть свое тело. Не найдя ничего необычного, я с облегчением выдохнула.
Было поздно, но я продолжила поиски, переходя с сайта на сайт, от истории к истории: бородатые женщины, которых показывали в цирках, волосатые дети, которых дарили королевским особам вместо плюшевых игрушек, оборотни, сеющие ужас в деревнях… Легенды, суеверия и шарлатанство сливались воедино. У меня было ощущение, что я нахожусь на школьном дворе.
Я заглянула и в книгу греческих мифов, которую мне подарила мама. Я никак не могла решиться расстаться с этой книгой. Она была такой старой, что однажды папе пришлось подклеить ее кусочками строительного скотча. Я прочитала историю нимфы Калипсо, которую изнасиловал Зевс и превратила в медведицу Артемида. А еще историю искусной ткачихи Арахны, которую Афина превратила в паука. Меня взволновала схожесть этих историй с историей Алексии.
Но то, что случилось с Алексией, не имело к мифам никакого отношения. Я ведь не тупая. Я прекрасно знала, что Алексия не была волшебным существом. Будь мы в американском романе для подростков, все сложилось бы хорошо. Но это произошло в реальности, в нашем городе, у школьного бассейна, и Алексия этого не вынесла, и теперь она была мертва. Ничего сверхъестественного в этом не было. Да, это было ужасно, но без какой-либо патетики.
Я уже собиралась выключить компьютер и перебраться в кровать, когда наткнулась на видео, снятое в какой-то азиатской стране. Это был новостной сюжет, который показывали всего несколько дней назад. Слова корреспондента не были переведены. Сначала я увидела толпу, которая с криками бежала куда-то. Крики, звучащие в динамиках, разбудили Сати, который спал в соседней комнате. Я услышала, как он жалобно и тревожно что-то пролепетал.
Я выключила звук и стала смотреть дальше.
Вы, конечно, помните это видео, его все посмотрели.
Я сидела в своей темной комнате и не могла отвести взгляд.
Толпа немного расступается, и в кадр попадает девушка, она совсем одна посреди улицы, а все остальные испуганно смотрят на нее и жмутся к стенам домов. Она пытается заговорить, пытается объяснить всем, что… что она человек, хоть ее тело и покрыто шерстью. А толпа ее не понимает. Девушка похожа на медведицу или пантеру, стоящую на задних лапах. Людям страшно. А когда людям страшно, они теряют рассудок. Кто-то поднимает камень и бросает его в девушку; камень прилетает ей прямо в голову. Девушка отчаянно жестикулирует. Она хочет объяснить всем, что она такая же, что им нечего бояться. Но люди воспринимают это как угрозу. И когда девушка подходит к ним поближе, в нее летит еще один камень, и еще, и еще… и страх уступает место жестокости…
Вы смотрели это видео, так что нет смысла продолжать, да?
Вы видели. Даже животных так не убивают.
То, что они сделали с той девушкой, просто ужасно.
Я никогда не смогла бы такое вообразить.
Никогда бы не подумала, что такое может произойти здесь.
* * *
Алексию похоронили через неделю.
В то серое утро Том остановил мопед у ворот кладбища. Я сняла шлем и встряхнула волосами.
– Ты в порядке? – спросил он, повернувшись ко мне.
Я кивнула ему с улыбкой.
Я должна была грустить на похоронах Алексии. Но я была счастлива, и мне даже не было за это стыдно. Мы с Томом не виделись после той встречи у озера. Я тогда устроила ему сцену, чтобы он немедленно отвез меня обратно в парк, и ушла, даже не попрощавшись. Потом я думала, что он будет злиться и больше не захочет меня видеть. Я представляла худшее развитие событий, это всегда легче, чем вообразить счастливый исход.
