Можно лишь догадываться о намерениях графа, поскольку летом мисс Баллистер едва не вошла в семью Манн-Формсби, хотя и в качестве миссис Клайв, а значит, едва не стала графу сестрой.
Автор берется смело утверждать, что те из присутствующих, кому довелось заметить, как смотрел лорд Ренминстер на соседку по ложе, ни за что на свете не согласятся назвать интерес джентльмена братским.
А что касается мисс Баллистер… если намерения графа благородны, то автор не сомневается, что молодая леди получит в свое полное распоряжение лучшего представителя благородного семейства».
Светские заметки леди Уислдаун. 31 января 1814 года
И снова Сюзанна не могла уснуть.
Ничего удивительного. «Мой брат вас недостоин». Что он имел в виду? Зачем сказал непростые, слишком важные слова?
Возможно ли, чтобы граф за ней ухаживал?
Она тряхнула головой, словно пыталась прогнать глупые мысли. Нет, не может быть. Граф Ренминстер никогда и ни за кем всерьез не ухаживал и вряд ли начнет с нее.
У Сюзанны имелись все основания сердиться на неожиданного поклонника. Еще бы! Из-за него она потеряла сон. А она никогда и ни из-за кого не теряла сон, даже из-за Клайва.
За бессонной ночью субботы последовала бессонная ночь воскресенья. Утром появилась колонка леди Уислдаун, и ночь понедельника оказалась еще тяжелее. В результате во вторник Сюзанна вышла к завтраку усталой и раздраженной. В этом состоянии ее застал дворецкий.
— Мисс Сюзанна, — обратился он с вежливым поклоном, — вам письмо.
— Мне? — удивленно и недоверчиво переспросила она, принимая конверт. Дорогая глянцевая бумага, темно-синяя восковая печать. Ну а герб она узнала сразу. Ренминстер.
— От кого? — поинтересовалась Летиция, проглотив кусочек булочки, которую откусила за секунду до появления слуги.
— Не знаю. Еще не распечатала, — сердито соврала Сюзанна, придумывая повод отложить чтение до лучших времен, когда рядом не окажется настырных свидетелей.
Сестра посмотрела с подозрением.
— Нетрудно исправить, — ехидно заметила она. Сюзанна положила конверт рядом с тарелкой.
— Потом прочитаю. Сейчас я слишком голодна.
— А я умираю от любопытства. Или открывай сама, или придется тебе помочь.
— Сейчас доем яичницу с ветчиной и тогда… Летиция! — Сюзанна отчаянно метнулась за сестрой, которая ловко выхватила конверт из-под носа. Если бы реакция не притупилась от хронической бессонницы, воровку удалось бы поймать. — Летиция, — предупредила Сюзанна ледяным тоном, — если немедленно не отдашь конверт в целости и сохранности, ни за что не прощу. — Не заметив реакции, добавила: — Никогда в жизни. Летиция задумалась.
— Отдай конверт.
— А ты откроешь?
— Да. Отдай.
— Сейчас откроешь? — не унималась Летиция.
— Если сейчас же не отдашь конверт, в одно прекрасное утро проснешься лысой — обрежу волосы до основания.
Такой жестокости сестра не ожидала.
— Ты это серьезно?
Сюзанна прищурилась.
— Неужели, похоже, что шучу?
Летиция нервно вздохнула и дрожащей рукой протянула конверт.
— Кажется, действительно не шутишь. Сюзанна выхватила письмо.
— Несколько дюймов точно бы отстригла, — пробормотала она.
— Распечатаешь? — стояла на своем Летиция.
— Хорошо, — с тяжелым вздохом согласилась Сюзанна. Что поделаешь, сохранить тайну все равно не удастся. В лучшем случае слегка оттянуть момент признания. Нож для масла остался чистым, им она и надломила печать.
— От кого? — нетерпеливо уточнила Летиция, хотя листок еще оставался сложенным.
— От Ренминстера, — устало вздохнула Сюзанна.
— И это тебя расстраивает?
— Я не расстроена.
— Выглядишь расстроенной.
— Ничего подобного, — не сдавалась Сюзанна, разворачивая письмо.
Но если не расстроена, то что же? Может быть, слегка взволнована и очень утомлена? Граф оказался интересным, загадочным, глубоким человеком — значительно умнее брата. Но он был лордом, пэром, а это означало, что он никогда на ней не женится. И все будут говорить о ней как о девушке, которую по очереди бросили два брата Манн-Формсби.
Вряд ли удастся вынести такое унижение. Однажды она уже узнала, что это значит. Повторять опыт на новом уровне совсем не хотелось.
Вот почему, прочитав приглашение, она сразу решила отказаться.
«Мисс Баллистер, прошу вас оказать мне честь и составить компанию на празднике леди и лорда Морланд, который они устраивают на катке возле пирса в четверг, в полдень.
С вашего позволения, заеду за вами за полчаса до начала.
Ренминстер».
— Что? — нетерпеливо осведомилась Летиция. Сюзанна молча отдала записку — пересказывать было бы труднее.
Летиция изумленно охнула и прикрыла рот рукой.
— О, ради Бога! — остановила Сюзанна, пытаясь сосредоточиться на завтраке.
— Но он намерен за тобой ухаживать!
— Ничего подобного.
— С какой же стати тогда приглашает на каток? — Летиция нахмурилась. — Надеюсь, что и меня кто-нибудь пригласит. Коньки — единственный вид спорта, в котором я не окончательно беспомощна.
Сюзанна вопросительно подняла брови. Сестра явно скромничала. Возле их дома в Суссексе располагался большой пруд, который, к счастью, замерзал каждую зиму. Сестры Баллистер катались на коньках часами и даже научились быстро-быстро кружиться. В четырнадцать лет Сюзанна провела больше времени на попе, чем на коньках, но все-таки добилась успеха.
А Легации все давалось легко, без малейшего напряжения. Жаль, что сестру до сих пор никто не пригласил на каток.
— Если хочешь, сможешь поехать с нами, — предложила Сюзанна.
— Нет, с вами ни за что не поеду, — решительно отказалась Летиция. — Тем более если он за тобой ухаживает. Ничего нет хуже третьего лишнего: можно испортить самый красивый роман.
— Никакого романа нет, — сердито возразила Сюзанна. — Да и вообще не думаю, что готова принять предложение.
— Но ты же только что сказала, что поедешь.
Сюзанна яростно воткнула вилку в кусок ветчины. Она ненавидела людей, то и дело меняющих собственное мнение, а сегодня приходилось включить в эту компанию и себя.
— Просто оговорилась, — пробормотала она. Летиция не спешила с ответом. Подцепила кусочек яичницы, отправила в рот, тщательно прожевала, проглотила и запила чаем.
Сюзанна, разумеется, понимала, что разговор не закончен. Молчание сестры следовало расценивать всего лишь как кратковременную передышку. Так оно и вышло. Едва Сюзанна неосторожно расслабилась и отпила из своей чашки; но еще не успела проглотить горячий чай, как сестра вновь заговорила:
