Инга показала новый фокус, эффектный, как всегда. Неожиданно с неба со стуком деревянных перекладин размоталась верёвочная лестница и стала покачиваться между девушкой и Сергеем.
Он задрал голову, чтобы увидеть, откуда она, собственно, появилась. Дух захватило – канаты тянулись прямо до неба, сливаясь с облаками.
– Есть ещё одна фишка, без которой человек – не человек! – сказала Инга, поднимаясь по лестнице.
Сергей схватился за лестницу, чтобы девушку не раскачивало из стороны в сторону:
– Куда ты?!
Инга, изловчившись, спрыгнула с лестницы позади Сергея:
– Ты не хочешь наверх? Хаос протянул нам лесенку… Он предлагает нам головокружительные перспективы.
– Хм… Я вижу.
Сергей с ужасом представил себя там, хотя бы на стометровой высоте, да ещё среди чаек; действительно – «головокружительные».
– Лучше побуду бесперспективной обезьяной. Спасибо.
Инга от души рассмеялась, первый раз за день.
Сергей ещё раз задрал голову. Насмотревшись, как величественно плывут облака, ему пришлось ухватиться за лестницу вторично, дабы удержаться на ногах – голова закружилась.
– Благодаря изменениям в мозгу человек стал выше своих инстинктов, – увлечённо продолжила девушка свой рассказ.
Похоже, потихоньку она приходила в себя; по крайней мере, больше напоминала ту Ингу, какой её привык видеть Сергей:
– Как и маленькая пирамида в своё время замкнулась, сохраняя свою маленькую гармонию, так и человек отделился от окружающего мира, до поры до времени управлявшего им через инстинкты. Он стал сам по себе.
В очередной раз повторяю: как неизвестно, что же на самом деле произошло с решёткой, что предшествовало появлению нашей Вселенной, так и мы – не узнаем, какие факторы послужили тому, что у человека появилось самосознание; факторов этих великое множество – некоторых сейчас не существует вовсе; это уравнение со множеством неизвестных.
– Надо уж придумать какое-нибудь слово, чтобы в очередной раз не повторять, – улыбнулся Сергей в ответ на её поучение.
– Давай! Кто придумал – тот и придумывает! – скаламбурила Инга.
– Фе-фе-фе! – скорчил глупую рожицу Сергей.
– Замётано! – рассмеялась Инга.
Инга дала Сергею немного времени переварить полученную информацию и продолжила:
– Но не только изменения в мозгу обеспечили человеку превосходство, это точно. Мне кажется, что эти изменения шли параллельными курсами; причём подтягивали, тянули друг друга за собой.
Инга как-то странно выставила свои руки вперёд, медленно сжимая и разжимая пальцы. Эта странность объяснилась чуть позже – перед ней появились ряды зелёных шаров: один сверху, другой снизу. Между шарами протянулись зелёные струны: арфа! Инга заиграла на ней. До слуха Сергея и впрямь донеслись сказочные звуки.
Раз уж Сергей не догадался после намёка с лестницей, то уж с музыкальным инструментом должно получиться лучше.
– Не правда ли, руки – настоящее произведение искусства? – на всякий случай спросила музыкантка.
Девичьи пальцы едва касались струн.
«О, да! Несомненно! Настоящее произведение; припал бы губами к ним!» – не к месту пронеслось в голове у Сергея.
– Именно через наши руки новые алгоритмы получили выход и дальнейшее развитие. Появилась такая структура – человек, – которая с их помощью может осознанно вовлекать в круг своих интересов другие структуры.
Познавая окружающий мир, человек познавал и себя.
Инга не поняла, слышит ли её сейчас Сергей – так загипнотизированно он смотрел на порхание её рук. Она привела его в чувство какофонией, одновременно ударив по струнам всеми пальцами. Сергей вроде вернулся с небес на землю.
Арфа исчезла, но музыка продолжала звучать в воображении Сергея. Чуть позже к этим звукам добавятся мелодии из недавнего сна, и два ритма сольются в красивую композицию, поглощая внимание Сергея.
– Повтори: о чём я сейчас толковала? – улыбнулась Инга.
– Руки – наше всё! – лозунгом, как Маяковский, сказал он.
– Почти. Руки развивались вместе с нашей мыслью. Синергия анатомического строения тела и появление новых связей между отделами мозга привели к появлению такого драйвера, который даёт доступ почти к любым системам!
Человек взял в руки дубину и осознал, догадался, что она – как бы продолжение его руки. Его рука стала длиннее, и он, без ущерба для себя, может ею защищаться, нападать, а также ковыряться в земле или доставать плоды, висящие высоко на деревьях. Следовательно, у него появилось преимущество. Раньше он делал это неосознанно, повинуясь могучей силе инстинктов. Но как только человек вышел из повиновения им, то такой алгоритм привёл человека к мысли, что всё окружающее можно использовать для собственных нужд.
И как наше тело меняется, подстраиваясь под окружающую среду, так и орудия труда начали меняться в зависимости от назначения.
Так на примере человека более ярко стала видна способность материи к самопознанию. Этот алгоритм познания возник ещё при рождении Вселенной: одни системы разрушаются – их обломками пользуются другие системы. Нет ничего удивительного в том, что материя пользуется материей, желая достичь баланса. Материя познаёт саму себя.
Это не значит, что у животных нет сознательного элемента и они подчиняются только алгоритмам. Они ведь тоже взаимодействуют друг с другом, используют окружающую среду, например, для строительства жилищ. Но их влияние на среду сильно ограничено, потому как развитие их конечностей пошло по другому пути.
Весь вопрос в том, что превалирует: сознательное или бессознательное?
В силу физического развития у животных превалирует бессознательное. Человек сумел перебороть бессознательное и стал жить в сознательном режиме – у него есть руки, с помощью которых он может осознанно менять среду обитания.
Бессознательное – это подчинение нашей системы внешним раздражителям. Сознательное – подчинение окружающего нашей воле.
– То есть у животных тоже есть сознание?
– Конечно! Вот, смотри!
Инга показала рукой на камень, из-за которого появились забавные мордашки нескольких сусликов. В её руке, по традиции, откуда ни возьмись появилась горсть пшена. Она рассыпала её перед камнем.
Чтобы взять это пшено, сусликам достаточно выйти из укрытия и пройти пару метров. Но они не торопились это делать, пока рядом находились люди.
Наконец парочка сусликов рискнула всё-таки выйти из укрытия и начала собирать зёрна, держа в поле зрения Ингу с Сергеем.
– Видишь эту их внутреннюю борьбу? Стоит нам сделать резкое движение – и у них возобладает бессознательное…
С того момента, как Инга прекратила играть на арфе, на Сергея навалилась вдруг вялость – так себя чувствуешь, когда не выспишься. Наверное, от осмысления того массива информации, что он получил сегодня, и того, как Инга всё это ему разжёвывала, Сергей притомился. Ещё эта мелодия, сыгранная Ингой на арфе, такая приставучая, убаюкивающая…
Опьянённый вдобавок своим решением, сделав пару неуверенных шагов вперёд, Сергей приблизился к Инге вплотную и даже взялся обеими руками за её талию.
Он ещё не был так близок к ней: ни
