— Она там? — насмешливо спросил Себастьян. — Она следит за тобой прямо сейчас?
Гарри обернулся, но глаза его тут же сузились при виде Себастьяна, который делал странные движения руками, будто отбиваясь от призрака.
— Ты идиот, — сказал Гарри.
— Но красивый идиот, — тут же парировал Себастьян, возвращаясь к своей ленивой, расслабленной позе. — И очаровательный. Это спасает меня от стольких неприятностей.
Гарри прислонился к оконной раме.
— Чему обязан удовольствием видеть тебя?
— Я соскучился по твоему обществу.
Гарри терпеливо ждал.
— Думаешь, мне нужны деньги? — сделал попытку Себастьян.
— Более чем вероятно, хотя мне известно из достоверных источников, что в прошлый вторник ты облегчил кошелек бедняги Уинтерхоя на сто фунтов.
— И после этого ты говоришь, что не слушаешь сплетен?
Гарри пожал плечами. Он прислушивался к сплетням, когда это было необходимо.
— Я хочу, чтобы ты знал, что это было двести фунтов. Было бы больше, если бы не заявился его брат и не утащил его домой.
Гарри не стал комментировать. Его не особенно интересовал Уинтерхой, но он все же не мог ему не посочувствовать.
— Извини, — сказал Себастьян, правильно истолковав молчание Гарри. — Как поживает малыш?
Гарри посмотрел в потолок. Его младший брат Эдвард все еще был в постели, отсыпаясь после вчерашнего загула.
— Все еще сторонится меня, — пожал плечами Гарри. Он остался в Лондоне только для того, чтобы приглядывать за младшим братом, а Эдварду не нравилось, что ему приходится отчитываться перед Гарри. — Ничего, перемелется.
— Ты что, встал сегодня не с той ноги и потому зол, или просто брюзжишь, как старик?
— И то и другое понемногу, — усмехнулся Гарри.
Себастьян сполз со стула еще ниже, будто ему было трудно сидеть прямо.
— Я предпочел бы быть злым.
— Есть люди, которые сказали бы, что тебе нечего беспокоиться по этому поводу.
— Ну, ну, сэр Гарри, — обиженно сказал Себастьян. — Я никогда не развращал невинных.
Гарри кивнул, соглашаясь. Хотя все говорило против этого, но по жизни Себастьян следовал определенному этическому коду. Не все понимали этот код, но он тем не менее существовал. Если он когда-либо и совратил девственницу, то не по злому умыслу.
— Я слышал, что ты кого-то избил на прошлой неделе, — сказал Себастьян.
Гарри презрительно пожал плечами:
— Поправится.
— Я тебя не об этом спросил.
Гарри повернулся лицом к кузену:
— На самом деле ты ни о чем не спрашивал.
— Ладно. Скажу по-другому. Почему ты избил этого юнца до полусмерти?
— Все было не так, — раздраженно возразил Гарри.
— Я слышал, что он даже потерял сознание.
— Это он сделал по собственной инициативе. — Гарри помотал головой. — Он был пьян в стельку. Я ударил его по лицу один раз. А вырубился он минут через десять.
— На тебя не похоже, чтобы ты ударил человека просто так, даже если он слишком много выпил. Он тебя спровоцировал?
Гарри стиснул зубы. Гордиться ему было нечем, но и сожалеть о сделанном он не собирается.
— Он к кому-то приставал.
Это было все, что он собирался сказать. Себастьян знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что это означало.
Себастьян кивнул и тяжело вздохнул. Гарри счел это знаком того, что вопрос исчерпан, и направился к письменному столу, бросив по дороге взгляд на окно.
— Она там? — неожиданно спросил Себастьян.
Гарри и не думал притворяться.
— Нет.
Он сел за стол и нашел место в русском документе, на котором он остановился.
— А теперь она там?
Это наконец становилось утомительным.
— Себ…
— Что?
— Зачем ты пришел?
Себастьян сел немного повыше.
— Мне надо, чтобы ты пошел со мной на музыкальный вечер у Смайт-Смитов.
39
— Зачем?
— Я кое-кому пообещал, что пойду, и…
— Кому ты пообещал?
— Не важно.
— Если меня заставляют идти, мне это важно.
Себастьян слегка зарделся, как редко с ним бывало.
— Я обещал своей бабушке. Она просто загнала меня в угол на прошлой неделе.
Гарри застонал. От любой другой женщины он отвертелся бы. Но обещание, данное бабушке, — это святое.
— Так пойдешь?
— Да, — с тяжелым вздохом ответил Гарри. Он ненавидел эти светские мероприятия, но на музыкальном вечере он хотя бы будет избавлен он вежливых разговоров. Он будет сидеть и молчать, и если у него будет скучающий вид… он у всех будет такой.
— Отлично, значит, я…
— Минуточку. — Гарри посмотрел на Себастьяна с подозрением. — Почему тебе нужен именно я?
Себастьян заерзал на стуле.
— Я подозреваю, что там будет мой дядя.
— С каких это пор ты стал этого бояться?
— Меня это не пугает. Но бабушка наверняка попытается нас примирить… О, ради Бога! Какое это имеет значение? Ты пойдешь или нет?
— Пойду, конечно. — Он и не сомневался вовсе. Если он нужен Себастьяну, он будет с ним.
Себастьян встал, и если он и чувствовал неловкость, то прикрыл ее выражением обычной беззаботности.
— Я у тебя в долгу.
— Я уже потерял счет твоим долгам.
Себастьян рассмеялся:
— Пойду разбужу малыша. Даже мне кажется, что нельзя валяться в постели в такой час.
— Ты единственный, кого Эдвард уважает.
— Уважает?
— Он тобой восхищается, — поправился Гарри.
Эдвард не раз высказывал свое удивление по поводу того, что его брат — которого он считал скучным сверх меры — может быть близким другом Себастьяна, на которого он хотел во всем быть похожим.
— Как ты думаешь, завтрак еще не убрали? — спросил Себастьян, задерживаясь у двери.
— Уходи, наконец. И закрой за собой дверь. — Гарри посмотрел на письменный стол, где лежали нетронутыми русские документы. У него осталось два дня, чтобы сделать перевод. Слава Богу, что девушка — леди Оливия — ушла из комнаты.
Подумав о ней, он непроизвольно посмотрел на окно, зная, что она ушла.
Оказалось, что не ушла.
На сей раз ей придется узнать, что он ее видел.
