Пальцы сжали рукава свитера.
— Мне страшно, — произнесла она полушепотом. — Говорят, сегодня будет посвящение… Ты знаешь, что нас ждет?
Мотнула головой.
Ничего хорошего нас точно не ожидает.
Взгляд Нэнси был прикован к спине в черной толстовке.
Остальной путь до столовой мы проделали без разговоров. Шум студентов заглушал мысли, дарил пресловутую видимость безопасности.
Среди толпы кажется ничего случиться не может. Защитная реакция мозга. Обманчивая.
В потоке людей легче воткнуть нож и скрыться, причинить боль и остаться незамеченным.
Нож — условный страх. Вонзается безжалостно, проворачивается, превращая плоть в месиво.
Отвратительные ощущения.
Ребята уже сидели за столом. Мы с Нэнси заняли те же места.
Мишель приветливо улыбнулся. Не успела я поздороваться, как улыбка слетела с его лица.
— Черт, у вас же сегодня посвящение, да?
— О-у, — протянула Рина и насадила бекон на вилку, — сочувствую.
— М-да, — коротко и мрачно выдал Олдос.
— Кто-нибудь, объясните, что происходит на посвящении? — Нэнси, и без того бледная, смотрела на соседей по столу огромными глазами.
Я сжала вилку, тщетно успокаивая разогнавшийся пульс.
Рина со вздохом откинулась на спинку стула, по очереди смотря на меня и Нэнси.
— Проверка на прочность.
— Моральную, — вставил Мишель.
— Физическую, — добавил Олдос.
— Многие получают травмы, — продолжила Рина.
— Моральные, — кивнул Мишель.
— Физические, — зубцы вилки Олдоса стукнулись о керамику.
Я махнула рукой, тяжело выдыхая.
— Можете не продолжать.
Нэнси без лица ковырялась в тарелке. Она словно надеялась в ней раствориться.
У меня тоже пропал аппетит.
На другом конце столовой сидели преподаватели, среди них и Спенсер. Им ведь всем известно, что устраивают столичные. Они знают. И допускают, потворствуют издевательствам. Потому что сами наверняка были среди тех, кто устраивал "посвящение". Поэтому они к нам относятся не лучше.
Такой абсурд: заставлять, вынуждать поступать в Университет Амока, чтобы… Видимо, чтобы обеспечить столичных "игрушками". Развлечением на время учебы. Чтобы доводили неприязнь к приезжим до первоклассного уровня.
Сквозь запах еды нос пощекотал самый приятный аромат. Сложный, неподдающийся описанию. С множеством подтонов, один из которых, совершенно точно, миндаль.
Веки прикрылись от наслаждения. Внутри все восторженно пело.
В грудную клетку словно засунули жар-птицу. Она встрепенулась, расправила крылья, обжигая изнутри. Уронила пламенное перо в район желудка, еще одно упало в низ живота.
Я обернулась. К центру зала, расправив плечи, шел Малин в окружении неизменной компании.
Случайно зацепила взглядом Дрейка. Он усмехнулся мне. Малин заметил, проследил за траекторией.
Бледно-желтые глаза будто просверлили дыру, сквозь которую бесконечно вытекал воздух, создавая дефицит кислорода.
Вцепилась в кружку, борясь с порывом подскочить с места и подбежать к Малину.
"Отвернись. Ну же!", — мысленный приказ остался не услышан.
Я не могла перестать смотреть. Это… чудовищная сила притяжения.
Крылья носа Малина подернулись. Грудная клетка заполнилась кислородом.
Он пытался учуять. Распознать запах, который случайно уловил в первую встречу, но… Развернулся и сел за стол.
Без зрительного контакта натянутая пружина, готовая подбросить меня на месте, ослабла. Только запах не исчез, он по-прежнему туманил разум.
За столом шло какое-то бурное обсуждение, а я пыталась отключиться от обоняния. Жаль крем не блокирует запах истинного.
Учебное время утекало песком в огромных песочных часах. Так медленно, что казалось песок никогда не закончится.
Стандартные предметы первого курса, ничего особенного. Не считая высокомерного отношения преподавателей, поистине достойного биомусора.
Радовало, что занятия у нас и у столичных проходили отдельно. Слышали от старших курсов о крайне редких, но всегда запоминающихся совмещениях. Надеюсь их не случится в обозримом будущем.
Историю вел Спенсер.
Иронично: куратор биомусора рассказывал как же мы докатились до такой жизни. Разумеется через призму столичного: кривую, в трещинах и пятнах.
Когда случилась древняя химическая война из восьми миллиардов людей на планете осталось примерно сто миллионов. Разбросанные по разным частям света, наиболее здоровые начали искать убежище. Появились общины, первые оплоты выживших.
Спустя некоторое время погибла еще треть, затем еще. Оставшиеся пятьдесят миллионов быстро сократили свою численность междоусобными столкновениями.
По известным данным, неточное количество оставшихся в живых едва доходило до пяти миллионов человек. Произошли мутации, превратившие запах в определение половозрелости. Тогда же появилось понятие "альфа".
Люди не стали оборотнями в прямом смысле, но и перестали быть "примитивными" — так обозначается человеческий вид до химической войны.
С того момента начался отсчет нашего времени.
Из небольшого поселения вырос город, позже окрестивший себя столицей. Принято считать, что менее приспособленные и более слабые начали уезжать в окрестности, возводить регионы на земле, пригодной для жизни. Ее не так уж много.
Я считаю иначе. Уезжают те, кто хочет не бороться за право жить, а просто жить. Создавать семьи и растить детей вне системы.
— Будьте благодарны за возможность находиться здесь, в университете Амока, — зачем-то произнес Спенсер в конце пары.
Сдержала презрительный смех, выходя из аудитории.
Быть благодарной за возможность быть униженной? Потрясающе.
— Кара, подожди, ты куда? — Нэнси семенила рядом, озираясь по сторонам.
— В блок.
Девушка обернулась, убеждаясь, что столичных нет рядом. Подалась вперед.
— Ты не пойдешь на обед?
Я отрицательно мотнула головой.
Нэнси снова наклонилась ближе.
— А потом..? Ну, на посвящение…
Перед первым занятием в аудиторию вошла длинноногая брюнетка в короткой юбке. Ее шпильки стучали об пол, пока она проходила и перед каждым небрежно бросала небольшую прямоугольную карточку с датой, временем и местом. Все поняли, о чем речь.
Старшие курсы рассказали, что скрыться от посвящения еще никому не удавалось. Кто не приходил добровольно — притаскивали силой и обходились куда хуже, чем с остальными. Показательная порка как примитивный метод воздействия.
— Пойду, — ответила без лишних эмоций.
Игнорирование привлечет дополнительное внимание, а этого лучше избегать, пока возможно.
— На обед не…
— Нет, — я оборвала Нэнси, продолжая идти своей дорогой.
Наверно, не стоило с ней так резко. Наверняка ранимая натура, обидится, а больше здесь и поговорить не с кем. С Фиф и Джаной не особенно тянет на беседы.
Я обернулась посреди широкого коридора. Нэнси растеряно смотрела вокруг себя с высоты своего роста, повернулась к лестнице.
— Нэнси, — окликнула ее, поправляя лямку сумки, — заходи после обеда. Пойдем вместе, если ты не против.
"Куда" уточнять не требовалось. У нас на ближайшее время один пункт назначения.
Нэнси с робкой улыбкой кивнула и скрылась на лестнице.
Стоит подготовиться к этому… посвящению. Только как? Еще раз намазаться кремом, на всякий случай.
* * *
В блоке почти никого не было.
Воспользовалась обеденным временем для похода в душ и новой порции крема. Сколько и как эффективно он действует неизвестно, лучше перестраховаться.
Нэнси застала меня за выбором одежды. Она сама успела
