Мне в голову пришла мысль: вместо того чтобы быть неумолимо прогрессирующим, ревматоидный артрит может оказаться обратимым в большей степени, чем мы думали.
Филип Ш. Хенч, нобелевская лекция, 1950 год Филип Хенч работал в клинике Майо в США в 1920-х годах. Там молодой врач принимал пациенток с ревматоидным артритом – они рассказывали ему те же истории, которые я слушала каждый день. Пациентки Хенча говорили, что их состояние улучшалось во время беременности, но после родов наступал серьезный рецидив. Хенч отметил аналогичное улучшение состояния у пациентов, которые болели желтухой или голодали. Он задался вопросом: может ли организм при определенных обстоятельствах производить вещество, облегчающее ревматоидный артрит? И если да, можно ли найти лекарство от этой страшной болезни? Это стало началом долгих поисков того, что Хенч называл «вещество Х».
В то время методов лечения ревматоидного артрита не существовало. Пациентам просто рекомендовали принимать горячие ванны. Деформированные тела страдали от боли на больничных койках, как сегодняшние пациенты с неизлечимым раком. Хенч сталкивался с этой безнадежностью каждый день, и это его очень мотивировало. Казалось, что о лекарстве и мечтать не стоит. «Было бы отрадно повторить чудо природы», – писал Хенч о поисках «вещества Х». Он давал своим пациентам бычью желчь и желчные соли, переливал им кровь больных желтухой в попытке добиться лечебного эффекта. Это был бесконечный цикл проб и ошибок. Поскольку состояние пациентов улучшали такие разные вещи, как желтуха и беременность, Хенч считал, что «вещество Х» должно вырабатываться в организме по разным причинам. Он подумал, что это может быть гормон, и довольно быстро обратил внимание на надпочечники.
Гормоны, вырабатываемые надпочечниками, еще не были открыты, но ученые догадывались об их существовании. Их изучение должно было стать гонкой к революционным открытиям, во время которой нужно было сохранить честь и уважение к коллегам. Во время Второй мировой войны ходили слухи о немецких летчиках, которые якобы могли взлетать на высоту 12 километров, потому что им вводили вещество, извлеченное из надпочечников. Это была своего рода суперсыворотка. Американские шпионы сообщили, что немцы отправляли в Аргентину подводные лодки для закупки огромного количества надпочечников крупного рогатого скота, необходимого для массового производства таинственного вещества. Эти слухи вряд ли были правдивыми, но привели к активным попыткам узнать больше об этих легендарных гормонах.
История исследований полна счастливых совпадений, и Хенчу повезло работать в одной больнице с химиком Эдуардом Кендаллом. Он был выдающимся исследователем, изучавшим надпочечники, и они с Хенчем объединили усилия. В начале 1940-х годов, после долгих лет приготовления всевозможных смесей в лаборатории, пара решила, что ответ на вопрос найден. Производство достаточного количества «вещества Х» было трудоемкой задачей, требовавшей огромного количества надпочечников животных. Быть исследователем в разгар Второй мировой войны было непросто, поэтому Хенчу пришлось подождать, прежде чем довести до конца эксперимент, над которым он работал более десяти лет. Финальным этапом было испытание «вещества Х» на пациентах.
Фармацевтическая компания Merck произвела вещество, но процесс был очень сложным. Производитель начал терять терпение: треклятый гормон стоил огромных денег и практически не приносил прибыли. Слухи о немецких суперпилотах оказались абсолютной чепухой. Возможно, производство гормона следовало прекратить. В 1948 году волшебного «вещества Х» осталось всего лишь девять граммов. В последней попытке найти применение гормону Merck отдала его избранной группе исследователей. Хенчу досталось пять граммов.
* * *
Могу представить его взволнованную улыбку. Он шел к этому моменту всю свою карьеру, и теперь у него в руках оказались пять бесценных граммов. Возможность неудачи не рассматривалась, потому что Merck не собиралась продолжать производство. Хенчу требовались неоспоримые доказательства того, что «вещество Х» заслуживает дальнейшего изучения. В качестве испытуемой Хенч выбрал миссис Гарднер, 29-летнюю женщину с тяжелым ревматоидным артритом. Она ездила по больничным коридорам в инвалидном кресле, категорически отказываясь уехать до тех пор, пока ей не предложат вариант лечения. Хенч решил, что ей можно ввести дозу «вещества Х», но она не должна быть слишком низкой.
В течение четырех дней Хенч ежедневно вводил миссис Гарднер по 100 миллиграммов гормона, известного сегодня как кортизон, обычная доза которого составляет 7,5 миллиграммов. На четвертый день миссис Гарднер поднялась с инвалидного кресла, вышла из больницы и отправилась по магазинам. Последующие испытания кортизона, проведенные Хенчем, были не менее впечатляющими: пациенты, которые раньше лежали неподвижно из-за деформированных конечностей, теперь танцевали вокруг кроватей.
Прошло 20 лет с тех пор, как Хенчу в голову впервые пришла мысль о «веществе Х», когда он впервые представил результаты испытаний в апреле 1949 года. Он был блестящим оратором и описал последний этап переполненному залу. На экране за его спиной воспроизводилась видеозапись, на которой пациент на цыпочках отходил от кресла-коляски всего через четыре дня лечения кортизоном. New York Times назвала это современным чудом. Вскоре пациенты стали стучать в двери врачей по всей стране, надеясь получить хотя бы несколько миллиграммов волшебного лекарства.
Внимательный врач
Что открыл Хенч после многих лет проб и ошибок? Он открыл гормональную систему, которая активизируется, когда организм находится в стрессе – например, во время физической активности, психологического потрясения или заболевания в острой фазе. Эти гормоны также частично задействованы в реакции «бей или беги»: они готовят тело к тому, чтобы противостоять опасности в случае, если вы, например, наступите на гадюку или сломаете руку. Гормоны регулируют жизненно важные функции, такие как производство энергии и защита организма, чтобы дать телу наилучшие шансы на выживание.
Хенч и Кендалл открыли один из важнейших гормонов в этой системе – кортизол. Во время острого стресса этот гормон подавляет работу энергозатратной иммунной системы, чтобы энергия могла расходоваться в других целях. Большие дозы кортизона обладают мощным противовоспалительным действием. Кортизон – это просто химическая версия гормона кортизола.
Однако врачи быстро поняли, что кортизон – не чудо-лекарство, способное потушить огонь навсегда, он лишь временно уменьшал пламя. Пациент не мог постоянно получать большие дозы кортизона из-за серьезных побочных эффектов, которые появлялись довольно быстро: повышенный риск опасных инфекций, диабет, гипертония, хрупкость костей, психические изменения и характерное «лунное» лицо (оно отекает и становится круглым из-за перераспределения жировых отложений). В последующие годы дозировка кортизона была пересмотрена.
