связанных с магией в нашем мире, чтоб ничего в мироустройстве от нашей волшебной алчности не жахнуло.
Обычно, инквизиторы – крайне неприятные ребята, которых кроме службы ничего не заботит. Они не испытывают чувств, неприязни или симпатии. Их нельзя подкупить или переспорить. К тому же, обладают истинным зрением, способным показывать правду, накладывая поверх лжи, которую им пытаются впарить. Для сравнения, так сказать.
При виде инквизиторов никогда не ожидаешь ничего хорошего. А тут еще и атмосфера… безлюдно, ночь, парк, темнота в душе колышется, добавляя нервозности.
И, как водится, в лучших традициях, этот замечательный человек устремился прямехонько ко мне. Ну чего ж еще-то не так?
Быстрым шагом он дошел до меня и остановился прямо напротив. Как всегда, безукоризненно выглядящий. Серый, металлически поблескивающий, идеально отглаженный костюм, длинный, серый плащ с поясом, начищенные высокие ботинки (в сочетании с костюмом они выглядели слегка странно, но он инквизитор, что с него взять).
– Добрый вечер. Мне выбрано имя 47-028. И я рядовой, – голос у него был мягким и тихим. – Вы выглядите расстроенной. Я вижу тьму. У вас были причины ее не чистить?
Я подумала, что его, вместе со всей инквизицией это совсем не касается. Это как, если бы полицейский на улице спросил, почему у тебя не чищены зубы. Но все же, я ответила.
– Мою гадалку лишили лицензии, а на другую у меня магии не хватит. Курс вот по физике изучила, потратила всю, – я и сама не до конца понимала, зачем разоткровенничалась. Ведь имела полное право – не отвечать на такой странный от инквизитора вопрос.
– Хм. Курс по физике? Это очень интересное решение. Вы умны. А тьма в вас не нужна.
Он протянул руку вперед, ладонью вверх. На ладони мерцал серебристый огонек, достаточно плотный, чтобы его можно было взять. Этот огонек был эквивалентом годовой магической квоты.
От удивления я чихнула, проморгалась и тихо сказала:
– Я не могу это принять. Мне кажется, вы хотите меня как-то подставить. Но, как и зачем?
– Я не хочу никого подставлять, что вы. Для вас не секрет наличие у нашего брата истинного зрения, верно? – спросил он, дождался пока я кивну и продолжил. – Ага. Так вот, им я увидел в вас кое-что… Я не могу сказать, что именно.
Ох, я вижу, о чем вы думаете. Да, это все очень странно, но поверьте, как вы выражаетесь «бред» будет сильно позже. Постарайтесь подготовиться к самому худшему, чего можете ожидать. А ожидать вы способны очень многого, я знаю.
Грядут тяжелые времена. Перемены. Мир будет стоять на грани конца света. А вы… Вы достаточно чисты, чтобы как-то помочь этому миру выжить. Так вот, примите этот скромный подарок и воспользуйтесь им. Это мой вклад в будущее, можно сказать.
Я давненько не была так смущена происходящим. У меня возникла масса вопросов. Например, есть ли специализирующиеся на инквизиторах психиатры?
Пока я думала, Сорок Седьмой сел рядом на скамейку. Мне на секунду показалось, что он был самую малость печален, но это предположение быстро развеялось воспоминанием о том, что он инквизитор и у него нет эмоций.
А тем временем он снова заговорил:
– Постарайтесь потратить магию на что-то радостное. И ещё, не верьте больше гадалкам, они уже давно не те.
Договорив он прикрыл глаза, посидел так немного, затем повернулся, осторожно поцеловал меня в лоб и… Развоплотился!
Каждый ребенок знает, как маги покидают этот мир, всем хоть раз, да пришлось стать свидетелем сего жутковатого зрелища. И это точно было развоплощение! Такое ни с чем не спутать.
Фигура Сорок Седьмого окуталась серебристым свечением и начала медленно распадаться на искры. А с лица инквизитора не сходила теплая и светлая улыбка. Он точно верил в то, что все будет хорошо.
Омерзительный день, закончившийся каким-то полным сумасшествием!
Бог из игрушки
Давно настал вечер и в комнате было довольно темно. В дальнем углу на столе горел ночник, который делал темноту вокруг еще гуще. Создавалось ощущение, что она сползалась на небольшой шарик теплого желтого света из всех щелей.
Родители Кэт переехали в пригород после ее совершеннолетия, желая быть поближе к природе и подальше от дочери, чтобы не влезать в ее личное пространство. Дом же остался Кэт и был немного великоват для нее одной.
У стены под окном стоял небольшой диванчик, который девушка ни за что не хотела менять на кровать. Ей было так уютнее. А еще, Кэт было комфортно в окружении плюшевых зайцев, медведей, тигров, даже жираф был в этом зоопарке. Разномастная живность немного скрашивала одиночество. К тому же, при наличии такого количества игрушек Кэт было не так страшно дома.
С детства девушка боялась оставаться дома одна, а темноты она побаивалась даже при родителях. Именно по этой причине, придя домой она включала светильники, которые расселила повсеместно.
Раньше это была детская комната Кэт, потом это стало ее подростковой комнатой, а теперь трансформировалось в обычную спальню молодой женщины.
Из-за того, что дом был большим, Кэт всегда закрывала дверь в свою спальню, чтобы не накручивать себя лишний раз, когда мерещатся всякие звуки.
Этим вечером разыгралась метель, и дом снова разговорился, как это бывало всегда в сильные снегопады, морозы, дожди… Скрипели деревянные перекрытия, щелкали ветки по стеклам окон, шуршало по черепице на крыше.
Кэт сидела в своем кресле за столом, подобрав под себя ноги в шерстяных носках, а на плечи ее был наброшен плед. Девушка пыталась читать книгу, но мысли постоянно прыгали между звуками и холодом в доме.
– Ладно, кажется пора разжечь камин, верно? – Кэт задала вопрос медведю, сидящему перед ней на столе.
– Верно! – ответила она сама себе за медведя, понизив голос.
Разведя огонь в камине Кэт уютно устроилась на диване, сдвинув в сторону игрушки, которые занимали почти все место.
Согревшись, девушка предприняла еще одну попытку погрузиться в чтение, но ее сморил сон.
Когда Кэт проснулась, света вокруг не было, ни в гостиной, ни в коридоре, ни на лестнице, ведущей на второй этаж. Дрова в камине прогорели, и теперь мерцали красным угли.
Как и всегда в темноте Кэт стало неуютно, но она благоразумно постаралась себя успокоить тем, что это просто метель где-то оборвала провода и никакой мистики тут нет.
Несмотря на то, что темноте нашлось логическое объяснение, было в комнате что-то неправильное. Возможно, дело было в неверных бликах, которые давали угли в камине, возможно, в усилившихся, как казалось, звуках, издаваемых домом, а
