конечно. Я очень сообразительный, и если у меня будет в руках такая сумма, я быстро найду ей применение. А если пойму, что она мне не достанется, то я её уничтожу. И потом, в Эфиопии у меня ещё много чего есть (а так оно и было, я же взял не все монеты, и ещё оставались древние украшения и прочие ценности).
— Давайте так. Мы заводим счёт на вас в нашем банке, и я перевожу на него все деньги. Предлагаю сумму в… — тут антиквар взглянул на хозяина магазина. — В сто тысяч долларов. Это очень много.
— Смотря для кого… Уважаемые коммерсанты от древнего мира, я бы хотел вам пояснить свой настрой. Вы либо покупаете у меня монеты, либо я их забираю с собой. И прошу вас настоятельно, можно даже сказать, что требую, не преследовать меня. Ибо я могу сделать так.
Сбросив одну монету со стола, я занёс над ней острый кончик моей трости. Своим стальным жалом трость могла одним ударом пробить монету и навсегда её испортить. В мире нумизматов, бонистов, фалеристов и тех же филателистов любая вещь ценится, только если находится в идеальном состоянии или близко к нему. Чем хуже состояние, тем ниже цена, впрочем, как и во всём. А наличие любой дырочки, пусть даже маленькой, снижает стоимость монеты в сотни раз. А уж золото не тот металл, чтобы сопротивляться железу.
Оба еврея и по моим глазам, и по моему тону поняли, что я не шучу и обманывать тоже никого не собираюсь. Негр сказал — негр сделал! (сарказм).
— Хорошо. Сто пятьдесят тысяч!
— Четыреста.
— М-м-м, двести, и всё.
— Триста пятьдесят тысяч, — снизил я ставку, — и только исключительно в целях нашего дальнейшего сотрудничества.
— Это несерьёзный разговор. Я вам предлагаю целых двести пятьдесят тысяч долларов за горсть монет, а вы отказываетесь.
— Конечно, потому что у вас явно есть больше. А упустить монеты вы можете. Представляете, как вы будете мучиться, осознавая упущенную выгоду? Все казни египетские покажутся вам детским лепетом из-за этого. О чём вы будете думать перед сном? Вы вновь и вновь будете подсчитывать упущенные барыши. А ведь с каждым прожитым годом эти монеты только приобретают в цене. И главное, они будут только у вас и больше ни у кого. Вы окажетесь основными держателями этих редкостей. А у меня есть и ещё что предложить, но только в Эфиопии. Там ждут своего часа другие золотые реликвии, не упустите! Дабы приоткрыть завесу тайны, я скажу, что это предметы культа зороастрийцев, представляете?
— Хорошо, моя крайняя цена — это триста тысяч долларов.
— Ладно, — решил я уступить, — надеюсь на дальнейшее с вами сотрудничество, и желательно в Аддис-Абебе.
— Нет, в Аддис-Абебу мы не поедем, ищите более нейтральное место, где мы могли бы встретиться и где не ведутся боевые действия.
— Тогда Кувейт, — не задумываясь, озвучил я своё предложение.
Антиквары переглянулись.
— Почему Кувейт?
— У меня там родственники живут.
— Да?
— Да, я когда-то спас жизнь одному человеку, вылечил его. А он оказался весьма родовитым.
— А что у него было?
— Инфаркт или даже инсульт, но моё лекарство помогло ему.
— Хорошо, Кувейт так Кувейт.
Наверное, оба еврея мне не поверили, да и ладно.
— Вы согласны на триста тысяч долларов?
— Да, только наличными. Не хочу связываться с банковскими переводами.
— Но чтобы снять такую огромную сумму, вам придётся ждать два-три дня.
— Нет, столько ждать я не готов, или сегодня, или никогда, я авантюрист, конечно, но не дурак.
— Мы не соберём столько денег за сегодня. Вы должны это понимать.
— Хорошо, тогда я вас жду в другом месте, скажем, в Ливане.
— Зачем такие сложности? Подождите два дня, и мы вам выплатим всё причитающееся.
Я задумался, смотря прямо в глаза Иуды-искусителя, то есть, прошу прощения, антиквара-искусителя.
— Сколько вы можете мне выдать сейчас?
Антиквары переглянулись.
— Около ста тысяч, может быть, чуть больше.
— Мало. Я, пожалуй, подожду до завтра, идя на страшный риск.
Говоря эти слова, я крепко задумался. А зачем мне, собственно, рисковать? Может, ну его, да и антикварам тоже проще от меня будет избавиться, хотя нет. Всё же, торговля антиквариатом не требует суеты, и вообще, такую деятельность стараются не афишировать, а также каналы, откуда товар достаётся.
Антиквары не раскрывают, откуда получают предметы искусства, а если будут много рассказывать, то ничего больше не получат. Всё это связано либо с добровольной передачей ценностей с целью продажи, либо полученных преступным путём. Ну и от таких, как я, чёрных археологов. Никому из них не будет выгодно меня сдавать. В чём-то обмануть или наслать на меня кого-то позже, может быть, и то, не выгодно даже это.
— Нам надо переговорить наедине, — сказал приглашенный антиквар, глядя на хозяина магазина.
— Хорошо, — пожал я плечами, — сколько угодно.
Отойдя в сторонку, Иегуда спросил у Абрама:
— У тебя наличкой сколько будет, те пятьдесят тысяч, что ты говорил, или ещё что?
— Всё в банке, но смогу занять у других.
— У меня тоже. Куш будет стоить, по примерным прикидкам, не меньше полмиллиона, а может быть, даже больше. Я найду деньги завтра и привезу, а ты найми охрану, на всякий случай, да этого чудика проводи, пока он не скроется завтра. А он сумеет уйти, по глазам его видно. Тёртый и мудрый, уже все углы разнюхал. В общем, завтра в это же время встречаемся с деньгами. Всё, пошли к нему снова.
Пока торговцы тихо переговаривались в углу, я рассматривал выставочные экспонаты, погружался в древнюю эпоху, так сказать. Ну, там крестоносцы, сарацины, римляне и прочее. Долго наслаждаться экспонатами мне не дали, и вот передо мною снова-здорова два братца из ларца, одинаковых с лица. Ну, почти.
— А вот это сколько стоит? — спросил я у них по-русски, ткнув пальцем в витрину, чем привёл обоих в изрядное замешательство. Жаль, они оказались не из СССР, хотя понять, что я спросил именно по-русски, они смогли. Справившись с волнением, старший антиквар всё же начал разговор по ранее задуманному им плану.
— Мы вас ждём завтра в это же время с монетами.
— Не вопрос, буду, — и я начал собирать и снова прятать монеты в кожаный мешочек.
— Я бы предложил вам переночевать в хорошей гостинице, чтобы мы были спокойны, и вы сохранили монеты.
— Благодарю, но в другой раз, я переночую в порту.
— Хорошо, как считаете нужным, тогда ждём вас завтра в это же время.
Я кивнул и, собрав монеты, повернулся к выходу. Выйдя из магазина, я огляделся. Моих
