— если перевести это латинское, научное, историко–философское выражение на более простой язык, означает вот что:
только определенный класс, именно городские и во–обще фабрично–заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов… Диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.
А что это значит «уничтожение классов»… Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда»[53].
Марксизм–ленинизм учит, что государство есть орган для проведения политики определенного класса, для отстаивания его классовых интересов[54]. Завоевав в революционной борьбе политическое господство, рабочий класс, чтобы реализовать свои коренные экономические интересы, должен приступить к созданию экономической основы коммунизма — системы отношений общественной собственности на средства производства.
В предыдущем параграфе мы подчеркивали, что общественная собственность на средства производства на том этапе, когда производство имеет ярко выраженный общественный характер, может стать экономической реальностью лишь в том случае, если все общественное производство будет объединено единым планом и его развитие подчинено общественным экономическим интересам. Общественные интересы, пока классы полностью не уничтожены, носят классовый характер.
Рабочий класс, являющийся субъектом экономического управления при социализме, руководит экономикой прежде всего через свой авангард — коммунистическую партию, которая использует познание экономической действительности и прежде всего экономических законов в практике коммунистического строительства. Поскольку аппаратом для проведения интересов господствующего класса является, как известно, государство, постольку, пока классы полностью не уничтожены, лишь государство может быть центром экономического управления, и общественная собственность на все основные средства производства неизбежно принимает государственную форму. Обеспечивая производство по единому плану в государственных интересах, т. е. в интересах политически господствующего класса, социалистическое государство обеспечивает тем самым развитие экономики в общественных интересах, обеспечивает обобществление на деле[55]. Государственная собственность является поэтому формой общественной. Никакой иной орган, кроме социалистического государства, на этапе социализма не может выступить органом планового управления. Это следует из того, что никакой иной орган не может гарантировать последовательного проведения в экономике интересов рабочего класса и кооперированного крестьянства. Только государство как орудие для проведения интересов господствующего класса может являться поэтому верховным органом планирования и управления всей экономической жизнью общества. В этом и состоит его экономическая роль[56].
Совершенно ясно, что центр хозяйственного управления, совместившись с политическим центром, не потерял от этого своего базисного, экономического характера, равно как и отношения планового централизованного управления экономикой, получив государственную форму и правовое опосредствование, не потеряли экономического характера. Они являются при социализме важнейшими базисными отношениями. Социалистическое государство управляет экономикой не извне, а изнутри ее, совмещая в себе наряду с надстроечными и базисные функции.
Мы видим, таким образом, что в социалистическом обществе базис и политическая надстройка находятся не только в соотношении определяющего и определяемого, взаимодействуя друг с другом, но что они теснейшим образом переплетаются, внутренне проникая друг в друга, и эту особенность социализма нельзя не учитывать. Тот факт, что орган политического управления является в то же время и органом экономического управления, предъявляет высочайшие требования к политическому управлению, к революционной теории, к сфере идеологии и сфере общественного сознания. Все эти сферы при социализме оказывают такое влияние на экономику, которое неизвестно для предыдущих формаций. Правильное понимание экономических интересов и экономических законов, дальновидное и твердое марксистско–ленинское руководство экономикой со стороны коммунистической партии, как показывает опыт Советского Союза, в громадной степени способствуют ускорению социального развития. С другой стороны, ослабление роли партии и государства в руководстве экономической и политической жизнью может привести к замедлению экономического развития. Развитие отрицательных тенденций в экономике является неизбежным следствием заражения партии и общества оппортунизмом и ревизионизмом.
Генеральный секретарь ЦК КПЧ Густав Гусак в докладе на XIV съезде Коммунистической партии Чехословакии подчеркивал, что несоблюдение ленинских идей о классовом подходе к функции государства может причинить колоссальный вред[57].
Дело в том, что в той мере, в какой государство перестает проводить в экономике интересы рабочего класса, составляющие при социализме содержание общественных интересов, в такой же мере государственная собственность по сути дела перестает быть общественной. Форма собственности отделяется от содержания и становится самостоятельной. Это следствие того, что государственная собственность является общественной лишь в такой степени, в какой средства производства используются государством в общественных интересах. Одного централизма, следовательно, недостаточно. Централизм должен быть централизмом в интересах рабочего класса и, следовательно, в коренных интересах трудящихся, демократическим централизмом. Вот почему В. И. Ленин писал: «Мы за централизм и за «план», но за централизм и за план пролетарского государства…»[58]
Господство общественных экономических интересов в экономике обеспечивается не только последовательной классовой позицией партии и государства, но и непосредственно государственным плановым централизованным управлением общественным производством. Если общественная собственность имеет государственную форму, то неизбежен вывод, что всякое ограничение функций государства в экономике, всякое принижение государственного планового централизованного управления в условиях наличия классов есть шаг к ослаблению общественной собственности, ибо ограниченное господство общества над средствами производства — это уже не господство. В. И. Ленин подчеркивал, что «без всестороннего, государственного учета и контроля за производством и распределением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удержаться не может, возврат под иго капитализма неизбежен»[59]. Вот почему с попытками ограничить государственное управление экономикой необходима самая решительная борьба. Фразы о планомерности, которыми ревизионисты прикрывают свои выступления против планового централизованного управления, показывают лишь их стремление выхолостить всякое содержание этой категории, превратить планомерность в своего рода словесный туман над гнилым болотом ревизионизма и лишить эту категорию того значения, которое она имеет в марксизме, — планомерность как плановое централизованное управление общественным производством. Никакой другой планомерности при социализме, кроме той, которая осуществляется государственным плановым управлением, нет и не может быть.
Коммунисты ведут борьбу с ревизионизмом, свято храня заветы Ленина о роли рабочего класса на всем революционном пути, вплоть до уничтожения классов. Они хорошо помнят важнейшую марксистскую истину о том, что
