езды, охоты и владения оружием. Следующий этап, более длительный и более сложный, представлял собой уже настоящее профессиональное и эзотерическое посвящение и проходил он в группе. На каждой ступени феодальной пирамиды сеньора окружало нечто вроде «рыцарской школы», где сыновья его вассалов и, в некоторых случаях, его менее состоятельные родственники обучались военному мастерству и рыцарским добродетелям. Чем влиятельнее был сеньор, тем больше набиралось у него учеников. Прислуживая ему за столом, сопровождая на охоте, участвуя в увеселениях, мальчики приобретали опыт светского человека. Кроме того, будучи пажом, ребенок учился хорошим манерам, игре на музыкальных инструментах, пению, танцам и стихосложению. Юный паж должен был усвоить такие ценности, как доблесть, храбрость, стремление к славе, великодушие, бескорыстное поклонение даме.
Получив необходимые знания и навыки, дворянские дети получали звание оруженосца и должны были носить его минимум до достижения двадцати одного года, после чего могли быть посвящены в рыцари. Правда в те времена получение такого звания было делом недешевым и хлопотным. Не всем оно было по карману, поэтому некоторые добровольно оставались всю жизнь в звании оруженосца.
Интересно то, как учились читать. Происходило это не по буквам, а по словам и целым речевым конструкциям. В Средневековье для этого часто использовались молитвы или какие-то простые, всем известные тексты.
Перед сном мои валеты использовали свободное время для игры на гитерне и ситаре. Ситар в средние века был треугольной формы (точнее, имел форму буквы «дельта» греческого алфавита) и число струн на нем варьировалось от двенадцати до двадцати четырех. Как и у лютни, у гитерна грушеобразный корпус, однако, чёткой границы между корпусом, шейкой и колковой коробкой нет — как правило, инструмент вырезался из единого куска дерева. В отличие от лютни резонатор и шейка у гитерна меньшего размера. Количество струн колебалось (как и у многих других старинных струнных инструментов), но обычно составляло четыре-пять.
Как же я мысленно плевался, пытаясь играть на этих убожествах! Но настоящий рыцарь должен хотя бы на лютне ублажать слух своей дамы.
В наш замок иногда заглядывали бродячие музыканты, как их называли в эти времена, гистрионы, воспевающих подвиги королей и жития святых. Отец, как и остальные жители замка, ждали появления музыкантов как единственное развлечение. Интересно, что те же гистрионы, играя в сельских тавернах, пели там совсем другие песни, более подходящие для черного люда.
Мне так не хватало настоящей гитары! К сожалению в этом времени даже получение половой доски дорогостоящее и требующее много времени: Первым делом нужно клином расщепить ствол надвое. Затем расщепить каждую половину ствола на "дольки". И уже затем топором обстругать до нужной толщины. Рубанки хоть и известны с первого века, но широкое распространение получат только в пятнадцатом-шестнадцатом веке. Еще с прошлого века в Европе распространилась водяная мельница, ее вполне можно было бы приспособить под лесопилку, но в окрестностях замка не было рек, на которых бы можно было поставить колесо.
Единственное, что доставляло мне удовольствие — игра в шахматы, появившиеся во Франции с одиннадцатого века. Умение играть в шахматы считалось одной из составных частей воспитания юного рыцаря.
Что интересно, до конца двенадцатого века шахматная доска была однотонной (обычно белой), и прорезанные (иногда отмеченные красным) линии делили ее на шестьдесят четыре клетки. Современный вид — чередование черных и белых клеток — доска приобрела только в начале правления Филиппа Августа. Сами ходы несколько отличались, поскольку фигуры имели несколько иной характер и правила передвижения. Прежде всего «ферзь» (от персидского слова, обозначавшего визиря) двигался не во всех направлениях, а только по диагонали и не больше, чем на одну клетку за ход. Сила этой фигуры на шахматной доске была невелика. Так же и «альфен» (alfln), заменявший современного слона, продвигался по диагонали на две клетки через две (и мог при этом перепрыгивать через другие фигуры).
Я предложил отцу играть по правилам моего современного мира и отец, вникнув в тонкости измененных ходов, с удовольствием играл по этим правилам. Мой отец довольно неплохо играл, но всегда мне проигрывал. На нашу с ним битву в шахматы собирались все свободные стражники и мои валеты, тоже старающиеся постигнуть хитрости этой игры. Так же рьяно мы сражались и в нарды.
Сегодня до самого вечера мы с моим окружением отрабатывали фехтование с различным оружием. Когда перешли к топорам и секирам, де Танле спросил, оттирая лицо от потеков пота — Арман, почему ваши пехотинцы поголовно вооружены топорами и секирами?
Я пожал плечами — Во-первых, из-за стоимости мечей.
— А во-вторых? — в разговор встрял любопытный Карл, под моим руководством сильно обросший жилами и мышцами, став похожим на Геракла.
— Хорошие латы вы мечом ни за что не вскроете. А вот топором запросто. И хороший мастер топора — страшный противник для меченосцев.
Я взял в правую руку боевой топор с затупленным лезвием, а в левую — плетеный из виноградной лозы щит, обтянутый толстой сыромятной кожей. Такие круглые щиты плелись вокруг центральной основы, роль которой играл умбон. По краям щит был окован стальной лентой. От Умбона к краям шли металлические прутки
Прямоугольные же щиты делались из переплетающихся перпендикулярных полос. Высыхая гибкий материал превращался в жёсткую и прочную конструкцию. Причём большинство круглых щитов плелось таким способом, что высыхая они принимали коническую форму, способствующую преобразованию части прямых ударов скользящие. Хотя плетёные щиты получались довольно лёгкими, они обладали хорошей защитой. Из-за своих «пружинящих» свойств они служили прекрасным амортизатором против почти любого одноручного оружия, которое отскакивало от щита, но не причиняло никакого вреда воину. Плохо только, что такие щиты не защищали против колющих ударов. По-хорошему, весь щит нужно прятать в броню.
— Ну, что, Карл, бери меч и щит! — я разминаться не стал — тело еще не остыло от тренировок. Занимающиеся невдалеке стражники и мой отец прекратили свои учебные поединки и обступили нашу пару. Марк, глядя на наши занятия, стал постоянно гонять своих солдат, а не от случая к случаю, как обычно. Теперь площадь внутри замка напоминала военный плац.
Карл посмотрел на щит и решил схитрить — взял двуручный меч. Такие мечи только начали использоваться в связи с увеличением защиты рыцаря. Несмотря на юный возраст Карла, этот меч массой около двух килограммов и длиной клинка около ста двадцати сантиметров и рукоятью около тридцати сантиметров, с прямолинейной крестовиной, для удобства захвата имевший перекрестье длиной восемнадцать сантиметров, смотрелся в руках нашего силача устрашающе. Двуручные мечи употреблялись только небольшим числом очень опытных воинов,
