Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Арбрайта. Светловолосый мужчина, явившийся в столь поздний час, поклонился и подошёл к Вальдольфу. Старик усмехнулся: подчинённый выглядел так, будто отлично выспавшись и проведя пару часов у цирюльника, кутюрье и чёрт ещё знает кого, явился прямиком сюда для того, чтобы поражать воображение сотрудниц вверенного во власть Тода центрального научного института.
Не дожидаясь, когда старик задаст вопрос, Арбрайт произнёс:
— Я еду на вечер, в дом Хауссвольфа. У его дочери день рождения. Чудесный праздник, пока тебе не стукнет 30, не так ли?
— Да-да, возможно. Правда, меня это не волнует. Зачем приехали? — торопливо ответил Вальдольф.
— Приехал? Ах да, дело вот в чём, я… А вы знаете семью Девильман?
— Допустим, знаю. Конечно, чёрт возьми, их весь Дексард знает! Что с ними? — проскрежетал Тод.
— Их средняя дочь — Александра, работает на…
— Раапхорста, — мрачно закончил учёный.
О, эта фамилия была ему знакома, как никому другому. Профессор помнил Евгения ещё ребёнком, неразумным и слабым, ограничить силы которого ему так и не удалось. Мальчик оказался причастен к проценту «невосприимчивых», на чьё сознание нельзя было повлиять никаким гипнозом. За эту неудачу старик ненавидел себя, ведь не выполнив приказ, он подвесил над собой меч, выкованный из перманентного недовольства правительства. Впрочем, это можно было стерпеть, если бы по прошествии многих лет этот мальчишка, многократно выросший и поумневший, не вернулся в ЦНИ и не стал тем, кем стал.
После неудачной процедуры он, как и брат, получил показательное помилование, с отличием окончил академию и, по странному стечению обстоятельств миновав утверждение Вальдольфа, устроился на работу в центральный институт. Раапхорст оказался независим и, вскоре дослужившись до начальника отдела биологии, пожелал заниматься собственными проектами, чего в итоге и добился. Вальдольф не мог этого стерпеть и попытался выслать Евгения из столицы, но безуспешно: правительство желало держать того на виду. Увольнения тоже не случилось, и всё это послужило топливом для слухов о некоем могущественном покровителе Раапхорста, который якобы продвигал его на служебном поприще и защищал от начальства. В итоге, под напором многих факторов, старику пришлось уступить и даже пообещать, не вмешиваться в дела подчинённого, однако в душе Вальдольф лелеял надежду, во что бы то ни стало избавиться от сына погибшего революционера.
Арбрайт кивнул и посмотрел на Тода с лукавым прищуром.
— У меня есть сведения, касающиеся его. Это вас заинтересовало? Я мог преспокойно ехать на бал, но проезжая мимо института, решил, что должен передать информацию. Сиюминутный порыв, знаете ли…
— Говори, — поторопил старик, с досадой подумав, что эксперимент придётся отменить.
— Может быть, пройдём в кабинет? Разговор не займёт много времени, но потребует максимального внимания, — заметил Теофил, отчего Вальдольф поморщился. Сегодня ему не придётся вскрывать, резать и шить — плоть подопытного останется цела. Пока что…
— Хорошо, идём, — буркнул старик.
Несколькими минутами позже учёный и его заместитель оказались в просторном помещении и с удобством расположились на тёмном кожаном диване, рядом с которым стояли два кресла, стол и затейливый резной шкафчик, занятый графинами с алкогольными, по большей части, напитками.
Арбрайт, пусть и добившийся немалых успехов для своего возраста, с завистью осматривал кабинет. Старик с радостью отметил это, ведь он как умудрённый жизненным опытом человек понимал, что управлять людьми, чьи интересы завязаны на материальных благах, гораздо проще, чем мечтателями, готовыми бросить всё к чёртовой матери ради туманных идеалов. Дав подчинённому вдоволь насмотреться на плоды высокого, пусть и ненадёжного, положения, Тод кашлянул, словно желая напомнить Теофилу о неотложном деле. Мужчина, до этого чувствовавший себя хозяином мира, вдруг сник и без особого энтузиазма сказал:
— Эта информация для вас. Ко мне она попала третьего дня.
— Третьего дня — это… Позавчера? — недовольно переспросил профессор. — Ну, что за манера говорить. Выражайся человеческим языком, чёрт возьми!
Его собеседник сделал вид, будто не заметил последнего восклицания, и продолжил.
— Я узнал об этом от особы по имени Кларисса Девильман. Да, от той самой, что… Впрочем, незачем поливать грязью столь известную фамилию. Эта девушка рассказала мне любопытную историю о вашем друге — Евгении Раапхорсте. Да, именно о нём, господин Тод. Но, наперёд я хочу, чтобы вы… Как бы это сказать… Словом, надеюсь, вы запомните, что я пришёл к вам, а не присвоил всё себе.
— Карьерист, — Вальдольф усмехнулся. — Не переживай, не забуду. Говори.
Губы Арбрайта искривились в улыбке. Это обещание вернуло Теофилу приподнятое настроение.
— Вчера я ужинал на углу Стоппенберг и Малой Дворцовой. Чудесный ресторанчик, меню потрясающее. Напитки, форшмак, вино, закуски — пальчики оближешь!
— Мне кажется, ты говорил, что много времени это не займёт. Не забывай, из-за тебя я бросил важное дело, так что поспеши. Кроме того, ты вроде упоминал о бале в доме Хауссвольфов. Не хорошо заставлять именинницу ждать.
— Хорошо, я кратко, — пообещал Арбрайт. — Во время ужина, ближе к девятому часу, ко мне за стол подсела девушка, явно благородного происхождения, это я сразу понял. Таких манер не встретишь на улице. Впрочем, не буду отрицать, что до того момента, как она назвала своё имя, на прощание, так сказать, я и не подозревал, с кем именно имел честь говорить. Хотя, если подумать, какая там честь… Ладно-ладно, я продолжаю. Она как-то, скорее всего, от сестры, узнала обо мне и во время беседы пояснила, что явилась лишь с тем, чтобы рассказать о Раапхорсте. Чёрт возьми! Какой удар по моему мужскому самолюбию… Не кричите, профессор, вы мешаете мне сосредоточиться. О чём я? Ах да! Дело в том, что сестра этой девицы работает на Раапхорста и потому видит и знает, всё, что происходит в его лаборатории, в оранжерее на отшибе.
— Эка невидаль! — иронично рассмеялся Тод. — Можно подумать, там есть что-то кроме птиц и старых секвенц-проекторов, которые для чего-то понадобились этому идиоту! Вот если бы ещё узнать, для чего…
— Полагаю, в конце моего рассказа, многократно прерываемого, вы сможете выдвинуть предположение, — сердито отчеканил Арбрайт.
Вальдольф замолчал. Ему надоело спорить с сотрудником, который всё равно не успокоился бы, не изложив случившегося без украшения рассказа словесными бирюльками. Тод сидел, скрежеща зубами, пока заместитель распинался, блистая мастерством плести словеса, но когда его рассказ коснулся сути, старик насторожился. На долю секунды ему показалось, что перед ним из небытия возник ключ к решению проблемы, исчезновения которой старик желал всем естеством. Когда карьерист кончил, эовин встал и строго спросил:
— Всё это чудесно, мальчик, но откуда ты знаешь, что она не лгала или не ошиблась? Зачем ей это нужно? Едва ли Раапхорст может её раздражать так же, как меня.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
