— Спасибо, но я выпила содовой у родителей. Выражение его лица не изменилось.
— Ну хорошо. Приятного сна. — Поколебавшись еще секунду, он исчез, оставив ее в смятении.
Хотя Брит действительно очень устала, она чувствовала, что заснуть ей не удастся. В надежде, что горячий душ поможет расслабиться, она взяла ночную рубашку, халат и направилась в ванную.
Пушистые полотенца в бело-черно-бежевую полоску напоминали о нем, мыло и шампунь приготовил он — можно сказать, его присутствие в ее жизни было на каждом шагу.
Брит встала под душ. Как странно: восемь часов назад она даже не подозревала о существовании Романа Луфки, а теперь этот мужчина того и гляди может изменить ее жизнь!..
Роман слышал шум льющейся воды, пока закрывал двери и гасил повсюду свет. Как ни старался он сосредоточиться на чем-нибудь еще, женщина под душем занимала все его мысли.
Много раз он принимал у себя гостей, чаще всего своего брата с женой и детьми.
Это было нечто другое.
Сейчас ему никак не удавалось забыть, что Брит Лангфорд стоит под душем в его ванной. Если от одного взгляда на нее в одежде захватывало дух, то без одежды…
Луфкилович, стоп!
Чувствуя, что ему предстоит провести ночь без сна, он направился в кухню и вынул банку пива из холодильника. Он редко пил спиртное, но сегодня ему было просто необходимо снять возбуждение, которое грозило захлестнуть его.
Пиво не принесло облегчения, и Роману очень захотелось позвонить своему старшему брату Юрию. Но в Нью-Йорке было уже два часа ночи. Не стоило беспокоить Юрия так поздно.
Он мог бы позвонить своему лучшему другу, Кэлу Ролингсу, мужу Дианы. Но они наверняка уже спали, и он не хотел их будить.
Единственно кого еще он мог бы посвятить в эту необычную ситуацию, так это шефа Уилсона. В Неваде сейчас было на час меньше, чем в Солт-Лейк, — пожалуй, еще не поздно звякнуть и обсудить с коллегой случай с Брит.
Старший товарищ напоминал Роману его покойного отца. Им с Уилсоном отлично работалось вместе. Как ни нелепо, но ему даже хотелось, чтобы шеф с женой присутствовали на его мнимой свадьбе. А может, ему просто было важно убедить самого себя в том, что он правильно выбрал способ защитить Брит.
Роман позвонил, но, к его разочарованию, никто не ответил. Даже автоответчик не был включен. Значит, шеф уже спал или их с женой не было дома.
Роман потушил в кухне свет и пошел в ванную чистить зубы. Придется позвонить шефу утром.
В доме воцарилась тишина. Брит легла спать. Когда он натянул на себя одеяло, он был зол на самого себя и рад, что ни с кем не поговорил.
Ты проиграл, Луфкилович. Женщина, которая спит в соседней комнате, с легкостью пробила брешь в твоей хваленой броне и каким-то образом проникла в твою душу. Ты уже не тот человек, каким был до того, как взялся за этот случай.
Долго еще Роман метался в постели, пока не услышал вопль, от которого у него кровь заледенела в жилах.
Брит!
Он вбежал в ее комнату без стука, зажег верхний свет, забыв, что сам полураздет.
Девушка металась под одеялом, издавая жалобные стоны, видимо, во власти какого-то кошмара.
Проклиная волосатое чудовище, которое было причиной ее мучений, Роман сел на край кровати и несколько раз назвал ее по имени, чтобы заставить проснуться.
Внезапно ее глаза открылись, но взгляд был какой-то остекленевший. Она не узнавала Романа.
— Брит, это я, Роман.
Он отвел золотисто-пепельные пряди с ее бледного лица. В этот момент ее красота казалась почти неземной, а слезы, катившиеся по щекам, пробудили в нем такое страстное желание уберечь это хрупкое существо от страданий, какого раньше ему не приходилось испытывать.
— Тебе приснился кошмар?
Его голос, видимо, привел ее в чувство.
— Я… я не знаю.
Она не понимала, где она.
— Ты в моем доме, Брит. Вспомнила? Я услыхал, как ты закричала.
Она растерянно моргала. Потом инстинктивно потянула простыню на себя. Во сне ее бледно-голубая нейлоновая рубашка перекрутилась, а один рукав ее спустился с плеча. Он увидел достаточно, чтобы сегодня больше не заснуть. Может быть, не только сегодня.
Яркий румянец проступил на ее влажных от слез щеках.
Она знала, что он видел. О Господи!
— Я в порядке, — прошептала она, отводя глаза. Самое трудное было подняться с ее постели. Наклонившись над нею, Роман проговорил:
— Извини, что ворвался к тебе, я только хотел убедиться, что это просто кошмар. Она кивнула.
— Все в порядке. Роман. Прости, что побеспокоила тебя. С тех пор как я стала получать эти письма, меня непрерывно мучают кошмары. Я и не думала, что все так далеко зашло.
— Может, выпьешь чаю или горячего шоколада? Что-нибудь, чтобы успокоиться?
— Нет, спасибо. Все нормально. Я взяла с собой книги. Почитаю немного.
— Ты уверена? Если хочешь, я побуду с тобой еще.
— Нет, — поспешила ответить Брит, как показалось Роману, слишком резко. — Я и так чересчур надоедаю тебе. Пожалуйста, иди спать. Я прекрасно себя чувствую.
Он задержал дыхание, борясь с почти непреодолимым желанием скользнуть под одеяло, прижать ее к себе, защитить.
— Если я понадоблюсь ночью, позови, я тебя услышу.
Она медленно подняла на него глаза. От пережитых волнений они казались почти черными.
— Надеюсь, я больше тебя не побеспокою.
— Я не возражаю, — услышала она его глубокий голое.
Брит прикрыла глаза.
— Зато я возражаю. Спокойной ночи, Роман. Он включил ночник у кровати.
— Спокойной ночи.
Потушив верхний свет, Роман закрыл за собой дверь. Она потянулась за книгой, которая лежала рядом. Через двадцать минут, перечитав одну и ту же страницу в десятый раз, она отложила книгу, погасила свет и нырнула под одеяло.
Что-то случилось с ее телом, которое она ощущала теперь совершенно по-новому…
Она мысленно воскрешала взгляд Романа, вспоминала, как загорались порой его глаза и тогда зеленые крапинки его радужки превращались в золото. Некий магнетический заряд передался от него к ней и жил теперь в ее теле своей собственной жизнью.
Хотя он лишь слегка прикоснулся к ее волосам, Брит чувствовала себя связанной с ним так живо и реально, как если бы он был рядом. Вся во власти этих новых интимных переживаний, она не заметила, как ее веки наконец отяжелели и она провалилась в сон. Больше она ничего не слышала, пока утром он не пригласил ее завтракать.
Еще не проснувшись до конца, Брит взглянула на часы. Было без десяти девять. Она никогда не спала так долго, видно, это события прошедшей ночи так вымотали ее. Все же Брит чувствовала себя виноватой в том, что не дала Роману выспаться. Днем им предстояло много работы.
