Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Силантий!
– Чего тебе? – хмуро отозвался тот, возвращаясь. –Поднимайся быстрее, я ждать не буду.
– Не могу, ногу камнем придавило, – прохрипел Степка,понукаемый Борисом, – помоги, дядя Силантий!
Силантий плюнул, обругал Степку по матушке, но, потоптавшисьнемного на месте, все же стал осторожно спускаться – не бросать же поганцаодного. В кустах слышалась возня – это Борис связывал Степку его же собственнымремнем.
– Степка, ты где? – крикнул Силантий, настороженнооглядываясь.
– Тута я, – прозвучал Степкин голос из кустов, – ногазастряла.
– Что б она у тебя, паразита, и совсем отсохла, – в сердцахвысказался Силантий.
Он сделал несколько шагов к кустам и тут же упал, потому чтоБорис с размаху опустил ему на голову обломок киля старой шлюпки, который онподобрал на берегу. В последний момент Борис сдержал удар, так что череп уСилантия не треснул, просто его здорово оглушило. Степка ползком отодвигался отБориса, глядя на него с ужасом и тихо поскуливая.
– Не для того я его из моря спас, чтобы ты, гнида, емукамнем голову размозжил, – произнес Борис.
– Ваше благоро-о-дие! – завыл Степка.
– Заткнись! – оборвал Борис.
Он вытащил ремень у пожилого и связал Степке ноги. Затемперекинул петлю ремня через ствол непонятного куста и туго прикрутил к немуруки.
– Тебя как звать-то? – неожиданно спросил он, брезгливоглядя в бегающие глазки, в которых появилась надежда: если бы хотели убить, нестали бы связывать.
– Степа! – икнул Степка.
– Вот что, Степан, я тебе рот заткну, чтобы ты не орал, –сказал Борис, нашарив в кармане мокрый носовой платок. – Когда кляп изо ртавыплюнешь, то кричи, может, кто тебя развяжет. Либо же этот, – он кивнул наСилантия, – очухается, я его не сильно ударил.
Он туго скатал платок и засунул Степке в рот, потомотвернулся и выбросил в море винтовку Силантия, потому что собирался нестибесчувственного Алымова и на винтовку не было уже сил.
Он примерился и хотел взвалить друга на спину, как вдругсверху послышались голоса – по дороге шел пеший отряд красноармейцев. Онбеспокойно перевел глаза на связанного Степку и увидел, что тот уже почтивыплюнул скомканный платок. Борис находился от него в десяти шагах, Степказнал, что огнестрельного оружия у него не было, а свои – вот они, наверху.Борис видел, как злорадно выкатил на него глаза Степка, как раскрыл рот, чтобыкрикнуть:
– Тов…
Но в это самое время нож, брошенный Борисом, вонзился в егогорло. Степка изумленно уставился на Бориса, не в силах осознать, что жеслучилось.
– Сам виноват, – тихо, почти про себя произнес Борис. – Непонимаете вы по-хорошему.
Отряд прошел, ничего не заметив. Борис подхватил Алымова и,не оглянувшись, пошел в другую сторону от проклятого города.
Дорога забирала вверх, а Борис шел вдоль берега, так чтосверху его не могли видеть. Через полчаса такого продвижения Бориспочувствовал, что силы покидают его – Алымов так и не пришел в сознание и былочень тяжел. Борис опустил его на каменистую землю и сел, чувствуя, что глазазакрываются. Наступила апатия.
– Нет, господин офицер, – раздался вдруг прямо над головойсухой и резкий голос, – спать вам сейчас нельзя. Не для того вы тащили на себесвоего товарища, чтобы он умер на берегу.
Борис поднял тяжелые веки и увидел высокого худого старика сгустой седовато-рыжей бородой, в странном длинном балахоне, заляпанном краской.
– Кто вы такой? – враждебно спросил Борис.
– Представления отложим на потом, – ответил старик, – асейчас можете еще немного его пронести? Тут неподалеку есть весьма удобнаяпещера.
Действительно, пещера была близко. Борис осторожно положилАлымова на сухие водоросли в углу.
– Быстро собирайте плавник! – командовал старик. – Если всамое ближайшее время вы не согреетесь, то будет плохо.
Они вдвоем быстро собрали целую кучу выброшенных моремдосок, палок, разнообразных обломков. Только сейчас Борис почувствовал,насколько он промерз в ледяной воде. Холод сковал все тело, по нему пробегалаволна судорог, и зубы стучали.
Старик ловко, с одной спички, разжег костер и велел Борисураздеться догола и сесть возле огня. Сам он раздел бесчувственного Алымова иуложил его рядом с костром на своем балахоне, оставшись голым до пояса. Торсего был мускулистый, от всего тела веяло силой. Старик достал из кармана штановфляжку и протянул Борису:
– Пейте!
Когда Борис припал к фляжке, обжигающая жидкость пронзиламолнией пищевод и ударила в желудок. Борис задохнулся на мгновение, закашлялся,но почувствовал, что оживает.
– Греческая водка! – усмехнулся старик. – Раньше непробовали?
– Пробовал, – усмехнулся в ответ Борис и вспомнил своепутешествие в Батум с греческими контрабандистами полгода назад.
Старик посмотрел на него одобрительно и произнес:
– Ну, за вас я теперь спокоен. Займемся вашим другом.
Они растирали Алымову руки и ноги, наконец тот застонал иоткрыл глаза. Старик поднес к его губам фляжку. Алымов закашлялся и подскочилкак ужаленный.
– Где мы? – Глаза его остановились на Борисе.
– На суше, – пожал тот плечами, – на этом свете…
– Это хорошо, что вы очнулись, – заговорил старик, – выпейтееще.
Он деловито наблюдал, как Алымов сделал два глотка, потом отобралфляжку, убрал ее и наконец представился:
– Аристархов, Аполлон Андреевич.
– Не может быть! – Борис вспомнил это имя, довоенныевернисажи, скандальные истории… – Тот самый? – спросил он с интересом.
– Что значит – тот самый? – обиженно переспросил старик.
– Художник, скульптор…
– Ну допустим…
– Ордынцев, Борис Андреевич, а это Петр Алымов.
– Что ж, господа офицеры, – Аристархов встал и махнул рукойкуда-то к скалам, – разрешите пригласить вас в мое скромное жилище.
Алымов был еще очень слаб, и Борис поддерживал его, когдаони поднимались узенькой тропой наверх. Жилище Аристархова действительно былоочень скромным, старик не рисовался. Это была маленькая глиняная хижина, крытаясоломой, с двумя крошечными окошками. Внутри, однако, было тепло, и когдахозяин поставил самовар, хижина показалась Борису и вовсе прекрасной.
Под потолком были развешаны пучки сухих трав, наполнявшихжилище живыми пряными запахами.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
