За разговорами мы добрели до кромки леса и выбрались на какую-то полузаросшую лесную дорогу, судя по ширине которой здесь машины никогда не ездили. Мы начали продвигаться вперёд по этой дороге, и вскоре вдалеке послышался стук копыт. Этот чужеродный звук несколько напугал меня, я резко остановилась и приготовилась спасаться бегством в лес. Звук приближался, и я даже собиралась броситься в заросли и переждать, но мои спутники были невозмутимы, и эта их невозмутимость вселяла некоторое спокойствие. Но только некоторое, поскольку сердце всё равно колотилось так, что я даже прижала ладони к груди, чтобы его унять это учащённое биение. И всё же с места я не сдвинулась. Мужчины тоже перестали идти, но не от страха, а потому, что стояли и смотрели на меня, удивлённо и с непониманием.
Топот копыт нарастал, и вскоре из-за поворота появилась телега, запряжённая двумя вороными конями, которые начали замедляться, завидев нас, пока окончательно не остановились в нескольких шагах от путников.
— Доктор! — поприветствовал Юрия улыбчивый кучер с широким неприятно глупым лицом. — Наконец-то я тебя нашёл! — хоть лицо и было глупым, а всё равно становилось ясно, что это не враг.
Я выдохнула с облегчением. Это знакомый Юрия, а, значит, наверно, всё в порядке. Вряд ли у этого человека были какие-то злобные приятели, способные причинить нам с Тимофеем вред.
— Что и с кем случилось? — спокойно осведомился Юрий, привыкший, что от него, в силу его профессии, постоянно кому-то что-то нужно.
— С тобой! — продолжал улыбаться человек, явно пребывавший в прекрасном расположении духа, однако это не умаляло печати глупости на его радостной физиономии. — Тебя сбросил Тафрак, ты же сам мне об этом написал! — он даже достал клок сероватой бумаги и продемонстрировал её всем нам.
Я посмотрела на Юрия подозрительно, поскольку, вроде как вряд ли бы он успел что-то кому-то написать, раз при нас он этого точно не делал, а мы подоспели к нему довольно быстро, так что представлялось весьма сомнительным, что он мог успеть написать письмо или весточку, пока мы пробирались по цеху.
Но тот, к кому кучер обратился просто “Доктор”, ничуть не смутился и светло улыбнулся в ответ.
— Верно, — кивнул он. — Рад, что послание тебе передали.
Я нахмурилась. И почему этого кучера не удивляет тот факт, что доктор здесь, а письмо ему успел кто-то передать? Или в этом мире магия какая-то есть для подобных сообщений? Это возможно, поскольку раз тут явно пользуются лошадьми, вряд ли дошли до создания мобильной связи, а общаться-то как-то надо на расстоянии… Я не успела поразмыслить как следует.
Юрий пригласил своих новых знакомых:
— Прошу в транспорт, не часто на таком катаетесь, верно?
Это уж точно. Я так вообще только в детстве каталась на чём-то подобном, да и то это была не телега, а сани, и катила их одна лошадь. В общем, как бы ни был устроен этот мир, хоть в телеге прокачусь, и то хорошо.
Вообще, думая, про “и то хорошо”, я явно переоценивала здешние условия комфорта. Телега оказалась не приспособлена для перевозки людей, а потому приходилось держаться за борта, чтобы не вывалиться из неё на кочках, которые кучер не то не замечал, не то специально гордо игнорировал. Вообще, дорога оказалась узкой даже для такой небольшой телеги, так что временами ещё приходилось уворачиваться от веток деревьев, что норовили исхлестать мне лицо.
Когда лес закончился, хотя бы можно было спокойно ехать, уцепившись за борта. Но впереди, как я поглядела, лес начинался вновь, так что, пользуясь случаем, я подвинулась поближе к Юрию и тихо спросила:
— Как ты успел написать ему, что упал с коня? — меня действительно занимал этот вопрос.
— Я ничего ему не писал, — так же тихо ответил Юрий и усмехнулся: — Но есть один… — он вздохнул, глядя мне в глаза, и продолжил, — есть один человек, который знает — если Тафрак вернулся один — стоит отправиться на поиски меня…
Ответ меня устроил. Немного было жаль, что Юрий не маг, но всё равно, хотя бы объяснил, а не отмахнулся. Получив ответ, я передвинулась на своё прежнее место и спросила нормальным по громкости голосом:
— Ты говорил, что не любишь фэнтези, но почему тогда ты так похож на эльфа? — это был второй занимавший меня вопрос.
Я никогда в жизни не видела таких людей, и мне казалось, что если они всё же встречаются, то их цель — быть похожими на лесных жителей фэнтезийного мира, и иные причины просто не приходили мне в голову. Мужчины, как правило, не носят длинные волосы, а если носят, то собирают в хвост…
Он посмотрел на меня удивлённо, и я глупо улыбнулась ему: он был таким милым и обаятельным со своими бездонными глазищами и светлыми волосами, что было невозможно относиться к нему серьёзно.
— Кроме моей внешности тебя ничего не удивляет? — возмутился Юрий. — Не интересует, как жить дальше?
— Интересует, — призналась я. — Но хотелось бы всё по порядку… Для начала, узнать о тебе побольше… — я робко улыбнулась, чувствуя, что сказала совершенно не то, что мужчина рассчитывал услышать.
Я же в который раз оглядела его, задерживаясь взглядом на светлых прядях. У меня такие длинные никогда не получалось отрастить, так что вечно хожу с этим удлинённым каре, хотя, мне, вроде как, идёт. Я, одной рукой держась за борт, свободной провела по своим волосам. Доктор нахмурился, понимая, что я бессовестно любуюсь им, продолжая проводить аналогию с эльфами.
— Пожалуйста, — пожал плечами Юрий, показывая, что ему безразлична моя непоследовательность. — В девятке я был учёным в области квантовой физики, учёным-неудачником, если такая подробность моей деятельности тебя интересует. Здесь меня называют Доктором, потому что раньше я учился в медицинском и кое-какие навыки помощи людям имею. Моя внешность… — он выразительно посмотрел на девушку. — …меня полностью устраивает: у меня седые волосы — издержки профессии и того факта, что мне катастрофически не везло, а то, что я редко стригусь — издержки природной лени, к тому же волосы мои весьма послушные и не доставляют особых проблем при расчёсывании. Если тебя интересует отсутствие растительности на моем лице, — он провёл ладонью по чистому подбородку, — это происки моих соседей по общаге — лет семь назад эти чёртовы химики добавили какую-то дрянь в мою пену для бритья. По их мнению, это должно было быть забавно. Но к вопросу о моей природной лени: это было мне даже на руку, хотя я здорово навалял этим гадам тогда… — он увидел, что удивил меня последней фразой и, потупившись, признался: — Я бывал вспыльчив в юности.
Тимофей победоносно посмотрел на меня, и его светло-серые глаза озарились искренней радостью:
— Я же говорил, не бывает эльфов и прочих… — он не договорил, замечая мой тускнеющий слегка обиженный взгляд. От этого моего искреннего открытого взгляда ему вдруг стало жалко разрушать мои иллюзии. — Ну, по крайней мере не тут, правда? — спросил он у Юрия, и тот, поймав на себе мой взгляд, полный надежды, ответил нехотя, вздохнув:
