— А что такое мы собирались делать? — удивленно спросил ее визави и затушил сигарету в пепельнице. — Что у нас не получится? Слушайте, не валяйте дурака и признайтесь: о чем вам только что сказали по телефону?
— О том, что меня уволили, — бухнула она. — Вернее, не меня, а нас всех. И я сейчас не могу… знакомиться. Мне было очень приятно, но…
Она поднялась — натянутая, словно струна, не подозревая, до чего Шелестов ею очарован. Больше всего на свете ей хотелось выскочить на улицу, очутиться на бульваре и, сев на какую-нибудь скамейку под деревом, спрятать лицо в коленях.
— Эй! — воскликнул он, тоже вскочив и давая понять, что не разрешит ей просто так уйти. — Вы с ума сошли? Вас всего лишь уволили, а вы хотите пренебречь нашим знакомством.
— Да что вы понимаете! — глаза Насти сделались огромными. — Всего лишь?! Мне нужна работа. Я умру без работы!
— Ого, — сказал Шелестов. — Вот это напор. Подождите, сядьте. Может быть, мы вместе что-нибудь придумаем?
Настя сделала глубокий вдох и медленно опустилась на свое место. Слезы, которые не шли, когда она хотела поплакать из-за платья, неожиданно подступили к горлу.
— Вы что, миллионер? Владелец фирмы? — с подозрением спросила она.
— Нет, — покачал головой Шелестов. — Ничего такого.
— Вот видите! Значит, вы ничем не сможете мне помочь. В стране кризис, людей увольняют пачками… Простите, мне надо в дамскую комнату.
Она сорвалась с места и ринулась в туалет плакать. Шелестов точно знал, что — плакать, потому что нос у нее к концу фразы набух и покраснел. Шелестов почувствовал жалость и… азарт! Мужской азарт, который разгорелся в нем, словно костер.
По-детски почесав макушку, он достал из кармана сотовый и быстро набрал номер.
— Привет, это я. Слушай, я по делу. Ты еще не нашел себе помощницу?
— Помощника, — ответил ему ворчливый голос. — Нет, не нашел.
— А по-моему, тебе нужна именно помощница.
— Спасибо, я уже наелся помощницами до отвала.
— Очень смешно. Валька, сделай одолжение, возьми на работу мою знакомую. Я прошу всерьез.
Невидимый Валька некоторое время медлил, потом мрачно поинтересовался:
— Это напоминание о старом долге?
— Да! — радостно согласился Шелестов.
Настя появилась из туалета с густо запудренным лицом и мокрыми ресницами.
— Зря вы удрали так быстро, — сообщил Шелестов. — Я вам работу нашел. Завтра можете выходить.
Настя посмотрела на него обиженно, как кошка на горох, очутившийся в ее миске.
— Правда, вы будете не менеджером, а простой помощницей. Зато — старшего партнера фирмы, — продолжал тот как ни в чем не бывало. — И зарплата там очень хорошая.
Он повторил цифру, которую назвал ему Валентин, и увидел, что у Насти от удивления вытянулась шея. Она была ужасно забавной и нравилась Шелестову до дрожи в коленках, даже несмотря на свое искреннее горе и распухший в честь этого нос.
Вместо того чтобы начать бурно радоваться предложению, Настя заявила, мрачно глядя на него:
— Если я соглашусь, то попаду к вам в рабство.
— В какое рабство? — опешил Шелестов.
— В обыкновенное, человеческое.
— Еще скажите — сексуальное, — рассердился он. — Я что, к вам приставал? — От злости у него даже нос заострился. — Вот же дурочка! Вам сколько лет?
— Двадцать семь, — покорно ответила она.
— Разве можно быть такой дурочкой в двадцать семь лет?
— Вы мне платье купили, — начала она пальцы загибать. — Шампанским поили, накормили до отвала, а теперь еще на работу устраиваете. Я чувствую себя со всех сторон вам обязанной.
— То есть, если я начну к вам приставать, отказать будет неудобно, — усмехнулся Шелестов, подергав себя за бороду. — Мне ужасно приятно, что вы мне со всех сторон обязаны, но требовать расплачиваться натурой я не стану. Клянусь. Я очень честный и порядочный человек.
— Но вы же не просто так все это делаете.
— Надо же, догадалась… Сойдемся на том, что вы мне симпатичны и, позаботившись о вас, я потешил свое мужское самолюбие. И, конечно, я рассчитываю на следующее свидание, чего греха таить. Кем я буду, если после всего случившегося просто пожму вам руку и забуду о вашем существовании?
Настя хрюкнула, вероятно, оценив его чувство юмора, и потянулась за сигаретой.
— Я возьму? Вообще-то я не курю, только когда стресс. А мне правда завтра можно выходить на работу?
— Не можно, а нужно. Я уже пообещал. И вам придется постараться, чтобы не ударить в грязь лицом и не подвести меня. Я же не знаю, какой вы работник, и рекомендовал вас за красивые глаза.
— У меня в резюме написано, что я обучаемая, — заметила Настя, делая длинную затяжку.
— Да, резюме бывают очень впечатляющими, — согласился Шелестов. — Ваш новый начальник, Валентин Колесников, старший партнер фирмы, которая оказывает консалтинговые услуги. — И пояснил на всякий случай: — То есть консультационные.
Настя усмехнулась, что должно было, по всей видимости, означать: «Не считайте меня младенцем».
— Называется фирма Российско-американский тренинговый центр «Вершина». Там бизнесменам устраивают специальные занятия, чтобы они лучше управляли своим бизнесом.
— Угу, — промычала Настя, поедая его глазами. — Вообще-то я знаю. Я работала в целых двух консалтинговых компаниях. Консультантом.
— Серьезно? — обрадовался Шелестов.
— Если вы не в курсе, то консультируют старшие консультанты, — на всякий случай уточнила она. — А просто консультанты занимаются всякой фигней. В том числе варят для всех кофе и собирают документы аккуратными стопками.
— Это как раз то, что требуется! Кроме того, вы в теме. Сняли груз с моей души. Слушайте, почему у вас опять такой подозрительный нос?
— Какой это — подозрительный? — прогудела Настя, затушив сигарету в пепельнице.
— Нос, который сигнализирует о грядущих рыданиях.
— Я расчувствовалась, — сообщила она. — А как вам удалось меня так быстро на работу устроить?
— Пусть это останется моей маленькой тайной. Мужчина не должен быть для женщины открытой книгой, иначе она очень быстро прочитает эту книгу до конца и…
— И что?
— И сдаст в библиотеку.
Он вызвал такси и довез ее до дома. К этому времени уже совсем стемнело и зажгли фонари. Пока Шелестов вел ее к подъезду, вежливо и твердо поддерживая под локоть, Настя думала о том, что ведь кто-то каждый вечер принимает решение, что — вот, уже пора зажигать фонари. И отдает приказ. Ей еще ни разу не удавалось увидеть это мгновение. Фонари обычно уже горели, когда она обращала на них внимание.
