— Скорее, у меня будет вопрос.
— Слушаю.
— И насколько «всецело», уважаемая Петухова, вы намерены мои пожелания удовлетворять? Что именно входит в ваши обязанности?
— Я — Петушок. П-простите, — ресницы Рыжей изумленно мигнули, — не поняла?
— А вы, как вижу, не из сообразительных.
Секунда замешательства, и моя новая подчиненная поджала губы. Поправила растерянно волосы у виска, но взгляд не отвела. А вот щеки зарделись румянцем, совсем как у девчонки.
Интересно, сколько ей лет? На вид не больше двадцати трех, хотя на деле она наверняка старше. Валерка намекнул, что у нее есть дети, и что, если я раскину мозгами, то пойму, от кого. Ведь мужа у Петушок нет, а вот гарантии в «Сезаме» имеются.
Ерунда. Я посоветовал Валерке заткнуться и не пороть чушь. Этой части слухов я, в отличие от него, не поверил. Куприяновы не Вороновы. Были бы от деда, носили бы его фамилию, а не какую-то дурацкую «Петушок». Или я не знал характера своего родственника. Но вот прельститься вниманием молодой девчонки дед вполне мог. И отплатить ей за «симпатию» местом своего секретаря. Другого объяснения тому, как она здесь оказалась, не было.
Но, к черту! Какое мне дело до всего этого, когда я должен удержать корпорацию в руках? И почему один вид этой Рыжей меня злит? Неужели всё из-за двух бессонных ночей и моего нежелания возвращаться в город?
Я обвел взглядом свой новый кабинет, и вновь вернул его на секретаря. Мне еще во многом предстояло разобраться, и в том числе закрыть вопросы: насколько глубокие у Петушок связи в «Сезам»? И действительно ли ей можно доверять?
— Я не пойму, о чем вы, Андрей Игоревич? Можно конкретнее?
Я расстегнул на пиджаке пуговицу и ослабил галстук.
Можно, но зачем? Ведь и так всё поняла.
— Нельзя, — коротко отрезал.
— Т-то есть, вы хотите, чтобы я ушла?
— А вот мысли, Петухова, вы читаете куда лучше. Я еще сам не решил, чего хочу, — честно признался, снимая с себя пиджак и перекидывая его на спинку стула, прежде выдвинув последний из-за стола, — но не уверен, что мы с вами сработаемся.
— Но вы меня совсем не знаете!
— Зато наслышан о вас, как о ценном кадре! — жестко ответил девушке, не дав ей договорить.
Этот день еще не успел перевалить за полдень, а уже казался слишком длинным из-за его переездов, информации и людей. Из-за Валерки, путавшегося под ногами, и его чёртового языка.
Боюсь, что сегодня я со многими был не сдержан, желая остаться один.
Петушок побледнела и замерла, в волнении приоткрыв губы. Ахнула, на этот раз почти не слышно:
— Ах, так?
Оставив в покое вазу, девушка нервно взяла в руки графин и отошла от стола. Прижав стеклянный сосуд к груди, остановилась на ковре и приподняла подбородок.
В ее позеленевших глазах что-то мелькнуло на миг, словно высеклись искры, и на короткую секунду мне показалось, что она собирается меня им огреть.
Еще чего не хватало!
Смерив новую подчиненную ледяным взглядом — от стройных ног до головы, я подошел ближе и решительно отнял у нее графин. Вернув его на стол, вновь повернулся к девушке.
— Скажите, Петухова, пока мы одни: есть что-то, о чем я должен услышать лично от вас и, возможно, сохранить это в секрете? Это важно! Я предпочитаю знать всё о скрытых на пути рифах, прежде, чем плыть в фарватере.
Мы стояли в шаге друг от друга, но она держала мой взгляд. А вот мне стало интересно, это цветы сейчас так приятно пахнут зеленью летних колокольчиков и ирисов, или… сама Петушок?
Хм, ну и мысли. Определенно у меня давно не было женщины, раз уж мой мозг задает подобные вопросы в самое неподходящее время. Зря я перед вылетом отказался заехать к Анне, хотя она ждала. Отношения между нами и так расстроились в последнее время, а теперь и вовсе непонятно, когда смогу вернуться в Германию.
Хотя, может, всё и к лучшему. Будет повод выяснить с моим бизнес-партнером, куда наши встречи нас завели — в тупик, или на развилку дорог.
— Нет, Андрей Игоревич. Никакой информации «лично для вас» у меня нет, — исполнительно отчеканила Рыжая, вернув лицу уверенность. — А что касается непосредственно «Сезама», то буду рада поделиться с вами любой информацией. Жду распоряжений!
— А если я попробую сам разобраться? Без вашей помощи?
— Что ж, тогда я вам не завидую, — спокойно выдохнула Петушок.
— Почему это?
— Потому что потратите уйму времени, а уволить меня вы все равно не сможете! — ну, хоть здесь голос дрогнул.
— Я же сказал, что еще ничего не решил!
— Зато решил ваш дед! Матвей Иванович сам принимал меня на работу, лично, и уволить меня из компании тоже может только он!
— Ах, так? — повторил я за Рыжей ее удивленное, сужая взгляд. Ожидая, что же она сейчас еще скажет?
Но она ответила уже куда сдержаннее:
— Да, так. Нравится вам это или нет. Так что… располагайтесь, Андрей Игоревич. Понадобится код от сейфа — обращайтесь, я буду в приёмной.
Сказала без лишней спеси, развернулась на невысоких каблуках и направилась к двери.
— Эй, Петухова? Принесите мне кофе! Я люблю черный и горький!
— Я — Петушок!
— А после не беспокоить!
— Хорошо, как скажете. — Но прежде чем дверь в кабинет захлопнулась, я успел расслышать: — …блин!
Пришлось повернуться к зеркалу и провести рукой по щеке, критично себя осматривая:
Я что, и правда, похож на гоблина?
Глава 9Дальнейшее наше общение с Петушок подтвердило: видимо, да. Потому что время шло, а общий язык со своим новым секретарем я так и не находил. Она по-прежнему меня нервировала, отвлекала от работы и, стоило ей попасться на глаза — вызывала в голове мысли, совершенно неуместные в данный момент. И уж точно лишние!
Как они с дедом познакомились? Что в этом кабинете происходило до меня?
