Кажется, он, наконец, осознал, что она ему небезразлична.
А она уезжает.
Часть ее хотела кричать от разочарования и боли, но другая часть приказывала сохранять спокойствие. Возможно, Джош понял, что его к ней влечет. Возможно, он даже понял, что они подходят друг другу. Но Оливия не собирается менять свои планы на основе одних только предположений.
Ей нужно, чтобы Джош сделал что-то существенное, что было бы невозможно истолковать превратно.
Когда они вошли в здание офиса, Джош спросил, не пугает ли ее по-прежнему тишина. Она улыбнулась и сказала «нет». Он улыбнулся в ответ, но Оливия не придала этому особого значения. Она вдруг поняла, что ждет от него знака внимания, как ждала последние четыре года. Следовательно, она вела себя с ним как обычно, а это не могло привести ни к чему хорошему.
Убедив себя, что именно ее сегодняшнее равнодушие заставило Джоша обратить на нее внимание, Оливия запретила себе думать о нем. Она должна относиться к нему с безразличием, чтобы он смог сделать собственные выводы.
Когда они вошли в кабинет Джоша, Оливия нахмурилась, увидев беспорядок на его рабочем столе.
– Пока я здесь, я могла бы тебе помочь навести порядок на столе. – Она похлопала по пачке бумаг в отделении для входящей документации. Когда она убрала руку, один листок упал на пол, и Оливия, не подумав, наклонилась, чтобы поднять его.
– Да, пожалуйста, – ответил Джош.
Его голос прозвучал напряженно, словно он испытывал физическую боль. Оливия пристально посмотрела на него, но он занялся бумагами. Она нахмурилась. Странный голос еще ни о чем не говорил. Даже об интересе, не то что о глубоких чувствах.
– Схожу за блокнотом. Хочу сделать некоторые заметки, чтобы ты не запутался, что к чему.
– Хорошая идея.
Через несколько секунд Оливия вернулась, и они принялись сортировать бумаги. Рекламные письма, запросы, аккредитивы, счета-фактуры… Ее удивило, как быстро они вдвоем справлялись с работой.
Когда, наконец, очередь дошла до последнего конверта, который походил на послание личного характера, Джош удивился.
– Это приглашение на званый ужин в доме Хилтона.
– Тебе следовало бы занести его в свой ежедневник, написать какое-нибудь напоминание, – посоветовала Оливия.
– Не нужно. Вечеринка состоится сегодня.
– О. Тогда тебе нужно взять напрокат смокинг…
– У меня есть свой.
– В таком случае ты готов.
– Не совсем, – сказал Джош, пристально глядя на нее.
Затем он произнес слова, которых Оливия так ждала все эти четыре года:
– Не хочешь пойти со мной?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Поглощенная важностью предложения, Оливия даже не спросила, были ли приглашены на вечер остальные служащие Хилтона Мартина. Ей было безразлично, что ее мог увидеть кто-то из коллег. Она победила. Они с Джошем наконец-то пойдут куда-то вместе. Наконец-то он пригласил ее на свидание, и она хотела, чтобы коллеги знали об этом.
– Да! Я с удовольствием пойду на вечеринку.
– Хорошо, потому что мне было бы неловко оставлять тебя одну в своем доме.
Оливия удивленно уставилась на него.
– Прошу прощения?
– Я сказал, что мне было бы неловко оставить тебя дома одну, поскольку сам уговорил тебя поработать в выходные. Выходит, тебе больше некуда пойти.
От злости Оливия часто заморгала. Ей еще никогда так не хотелось кого-нибудь придушить.
Нет, это не его вина, подумала она, немного поостыв. Она сама неправильно истолковала его предложение. Но Джош так на нее смотрел…Чем больше она думала о его взглядах украдкой и вчерашнем несостоявшемся поцелуе, тем больше убеждалась, что его к ней влечет, просто он упрямится. Или, может, у него есть веская причина это не признавать?
Взглянув на ситуацию объективно, она была вынуждена признать, что у них большая разница в возрасте – десять лет. Внезапно ей пришло в голову, что именно это беспокоило Джоша. Возможно, именно этим обстоятельством и объяснялось то, что он четыре года не видел в ней женщины. Если для него такое большое значение имела разница в возрасте, понятно, почему он никогда даже не рассматривал ее в качестве потенциальной партнерши.
Учитывая консервативный склад характера Джоша, такая причина казалась вполне объяснимой, но от этого ей не становилось легче. В конце концов, хочет он ее или нет, это его дело. Однако это вовсе не значило, что Оливия должна была примириться со сложившейся ситуацией. Она имеет право доказать ему, как много он потерял. А если Джош просто упрямился, ей нужно его подтолкнуть.
Именно поэтому, пока Джош принимал вечером душ, Оливия спустилась в гараж и достала из коробки со своими вещами красное вечернее платье. Если она ему нравится, но он не знает, как сделать первый шаг, это платье непременно ему поможет.
Вернувшись в дом, Оливия на цыпочках прошла в свою комнату, приняла душ, надела платье, уложила волосы, накрасилась и стала ждать, пока Джош спустится вниз.
Когда она подошла к лестнице, он, как Оливия и рассчитывала, услышав ее шаги, обернулся и поднял голову. В его глазах промелькнуло удивление, но когда его взгляд упал на ее платье, он ошеломленно разинул рот. Его взгляд неспешно скользнул по ее обнаженным плечам, высокой груди, узкой талии, крутым бедрам, длинным стройным ногам в красных босоножках.
– Черт побери, Оливия, чего ты добиваешься? Чтобы у Хилтона случился сердечный приступ?
Она начала эффектно спускаться вниз.
– Нет, ты говорил, что тебя пригласили на званый ужин с коктейлем, и я надела коктейльное платье.
Глубоко вдохнув, Джош сказал:
– У тебя есть к нему подходящий жакет?
Улыбнувшись, она потрепала его по щеке.
– Мне двадцать пять, и я сама решаю, стоит ли надевать жакет. К тому же, я думаю, что жакет убьет это платье.
– А без жакета оно сразит всех наповал. – Повернувшись, он направился к выходу.
Оливия была возмущена. Ну как такой умный, образованный человек может быть таким твердолобым! Умные люди должны раньше других замечать благоприятные возможности, а не упускать их.
Если, конечно, они нуждаются в этих возможностях.
Ничего, она справится с его безразличием. Ей не привыкать. Только на этот раз она не будет весь вечер рядом с ним.
Она будет веселиться.
Джош направлялся по тротуару к парадному входу, когда Оливия схватила его за руку.
– Здесь будет кто-нибудь из служащих «Хилтон-Купер-Мартин»?
Джош, завороженный ее красотой, не сразу заметил, что ее глаза расширились от волнения.
– Ах да, совсем забыл. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то знал, что ты осталась мне помочь.
